Жду новый пост

Серия «Оптом дороже.»

Часть 1.

 Глава 3.        

- А ну-ка, Петрович, запиши мне номер этого контрацептива, - попросил Владимырыч Алексея, протягивая тому небольшой блокнотик со встроенной в него авторучкой.
Гурский спокойно сделал запись николаевского авто номера, с быстро удаляющейся от них иномарки. Дело в том, что за пару секунд до этого, грязный тонированный «мерс», в нарушение всех правил, справа по обочине на огромной скорости обогнал их «Nissan». При этом погрузив старого японца в облако пыли и щедро осыпав мелким гравием.
- Я у знакомого «гайца» номер пробью, возьму пару быков с собой и подъеду поздороваюсь с этим резиновым изделием, - процеживая каждое слово, вел дальше водитель. – У нас в бараке так не ездят …
Маневр «мерса» действительно был опасным. Впереди шла фура и временная потеря видимости не сулила ничего хорошего. Но Владимырыч, со спокойствием основанном  на огромном опыте дальнобойщика, крепко держал рулевое колесо чуть притормаживая по степени необходимости. Выразиться он мог, конечно, и более по-народному, но видимо присутствие Елены (жены Алексея), на заднем сиденье ввело его в рамки литературной речи.
Гурский посмотрел в сторону водителя. Тот вероятно, уже прокручивал в голове будущие планы по поводу визита к лихому незнакомцу. Усы не двигались, весь выпрямился, смотрел строго вперед. «Этот может … - прокомментировала по-своему ситуацию вездесущая память».
Резво проскочив  плавный подъем у селения Половинки, «Nissan» с тремя пассажирами внутри, вышел на финишную прямую к городу Николаеву.
Алексей Гурский и его жена Елена переезжали на новое место проживания. Дальнейшая их рабочая деятельность теперь была плотно связана с территорией между реками Ингул и Южный Буг. Хорошо знакомый город Николаев, сейчас казалось, встречал Гурского немного другими оттенками. Это как, если бы вы очень долго расхваливали какое-то место, но знали о нем только по слухам, а сейчас сами были вынуждены туда переехать, имея из информации только свои же утверждения. Проезжать и проживать – это как говорят в Одессе, немножко разные вещи. Начинаешь замечать нюансы, которые ранее были вне зоны твоего внимания. Находятся подтверждения, как различным домыслам, так и проверенным теориям.

Так, например, вездесущее изобилие рекламных бил бордов могло привлечь внимание Гурского, только на предмет изображений на тех - брендов «Unist-ы». Кои они нещадно плодили по всей Украине и не только. А здесь, прямо на въезде в город, перед красавцем мостом через реку Южный Буг красовалось изображение лежащей полураздетой дамы, с интригующей улыбочкой и доминирующей надписью ниже, не вызывающей сомнения в своей правдивости – «Уложим всех!» Как позже понял Алексей, это была реклама диванов местного производителя. «Ну, круто! - подумал он про себя. – Завлекает, начинает подтверждаться одно из сленговых самоназваний Николаева, как города невест…»
После второго подобного рекламного бил борда, он уже вслух улыбнулся и обратил внимание Лены и Владимырыча на очередной шедевр. На том, местные креативщики умудрились к громадной плоскости самого щита приспособить прозрачную ткань. Она, по замыслу рекламщиков являлась легкой юбочкой, постоянно приподымаемой порывами ветра, над высокими бедрами пышной красавицы.
И надпись, с ударением на последнюю букву - А, намекала на многое : «АнгелА не крепость, АнгелА – уверенность!»
Местная фабрика по производству нижнего белья «Ангела», в пух и прах разносила всевозможные шаблоны.
- Во как трусы надо рекламировать! – восторженно произнес Алексей. – Мерчам из «Unist-ы» показать плакатик  стоит.
Лена провела заинтригованным взглядом данное художество и видимо, так же утвердилась в том, что Николаев не только город невест, но место и всевозможных радостей до брачных дел …
- А-то! - взбодрился Владимырыч. - У нас девчонки - самые красивые. Это я сразу понял, как только свою Галину Владимировну встретил.
Алексей уже позже для себя отметил, что ни разу от водителя не слышал, что бы тот называл свою жену не иначе как – Галина Владимировна, с обязательным придыханием при этом.
 - Здесь же, как у нас, в потемкинском краю, - возбужденно повел он далее, - генетика решает все. Сам князь Григорий Таврический, ну тот хрен Екатерины который …
Тут он быстро смолк, и сам себя стукнул ладонью по усам, при этом виновато поглядывая в зеркальце заднего вида на Елену. Жена Гурского улыбнулась и сказала:
- Леонид Владимирович, продолжайте, очень интересно. Я тоже люблю про красивых женщин послушать.
- Отож, гутарят наши старики, что край этот крепаками заселяли и солдатами бывшими. Еще до основания - как Николаева, так и Херсона. И соответственно, жен новых привозили им с разных земель, - важно вещал далее Владимырыч. – И чего да почему, непонятно, но девки тут красивые получались. Обратил на это внимание, еще в бытность свою, сам князь Потемкин Тавричесский и, мол, постановил, красавиц местных до Питера, к самому царскому двору поставлять.
- Знакомые ходы правящих классов, - продекларировал в тон водителю Гурский. – Первые конкурсы красоты еще при Чинхис-хане проводили.
- И правильно, - сказала Лена. – Таки шанс!
- Ну да, Леночка, не всем же так с мужем повезло, правда?
Алексей подмигнул жене, повернувшись в ее сторону. Лена в ответ прикусила нижнюю губку и чуть подалась вперед. Жест из репертуара режиссера  Якина, гениально сыгранного актером Михаилом Пуговкиным  в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», так же был в семье символом, обозначающим полное взаимопонимание.
Леонид Владимирович, переключил передачу под рулем, усмехнулся и продолжил:

- От с тех времен, и повелось называть наш Николаев – городом невест. Кто был здесь, тот подтвердит однозначно. На процент населения, самые классные девчонки у нас.
Потом чуть погрустнел и добавил:
- А вот с мужским населением, таки вопрос. С вменяемыми, в смысле. То калдырь, то наркота …
- Как и с открытыми люками на дорогах, - добавил Гурский.
Владимырыч в ответ, многозначительно поднял указательный палец вверх, в узнаваемом стиле – «я так думаю!»

С квартирой определились быстро. Трехкомнатная «чешка» в самом центре, не далеко от памятника героям-танкистам, стала новым местом проживания Алексея и Елены. Вопрос был не количестве комнат, или там завышенных требованиях пары, просто все сходилось и по цене, и по удобству. Новый арендованный офис находился в 15 мин. пешего хода. Рабочая рутина по организационным вопросам сразу унесла Гурского в процесс создания нового предприятия. С раннего утра до позднего вечера Алексей был занят по работе. Первые дни было точно не до пикантных плакатов и не до исторических фактов из жизни города. Лена так же пару первых дней не выходила из квартиры, по причине полной химчистки жилого помещения. Изобилие всяческих странных пятен на креслах и диване, не свежие шторы и чуть под запущенная сантехника прошли полный курс реабилитации.
Странности в квартире на 7 этаже, с николаевским уклоном, начали проявляться уже в течение первой недели проживания пары. Причем ночью.
Как и в каждой зажиточной советской многоэтажке, в этой была так же проведена проводная телефонная сеть. Старый дисковый телефон гордо красовался на тумбе перед зеркалом в прихожей. Так в одну из ночей, точнее уже за полночь, раздался звонок. К аппарату подошла Лена.
- Ну что, есть? – произнес встревоженный  женский голос из динамика.
- Что есть? – не поняла вопроса новая хозяйка квартиры.
- Ну, бабы свободные – есть? – продолжили на другом конце провода.
Лена отодвинула от уха трубку и постаралась понять весь «сюр» происходящего, как в таких ситуациях выражался ее муж. Потом решила не заморачиваться и переспросила:
- Сильно надо?
Из трубки послышался какой-то голосовой сумбур нескольких женщин с последующим ответом:
 - Слушай мать, две надо на пару часиков.
- Нет, доця, не получится – уехали все… - спокойно ответила окончательно проснувшаяся Лена, - на гастроли уехали, на рейсовой «канарейке» уехали – 02 называется.
На той стороне бросили трубку. «Оказывается тут до нас хунтрест обитал, - подумала она зевая, - весело…и запросы прямо не стандарт».
Что-что, а отобразить при ситуации Елена Юрьевна могла. Одесса - это в крови.

Утром за завтраком смеялись и строили теории о том, какой по смысловой задаче будет следующий звонок. Ну, шутки шутками, а Алексей решил уточнить у риэлтора, кто все-таки до них здесь обитал. Риэлтор Анна, всем своим видом, гипотетически, соответствовала статусу бандер-маман, в простонародье называемой – «бандерша». Но только с виду. При первой встрече, еще перед переездом, когда Алексей подошел в назначенное место для дальнейшего обсуждения квартирного вопроса, он увидел Анну в позе – «собирающая урожай картошки». Память аж присвистнула: «Епт! Вот это корма!» Но, как известно внешность не сильно выбирают - и потому Гурский перевел себя сразу на деловой тон.
Сейчас дама-риэлтор на его просьбу как-то что-то прояснить, просто шутила и заверила, что все хорошо. Живите, мол, спокойно, это недоразумение. Но у подозрительного Гурского, навязчивое чувство сомнения настоятельно давало ему понять, что странные звонки еще будут точно.

Основные заботы на директорской ниве у Алексея Гурского, состояли в большей степени непосредственно из управленческих задач. Ему приходилось соединять в единый рабочий механизм целый букет из различных направлений. Вселенная николаевского филиала состояла из множества созвездий, планет, млечных путей, падающих метеоритов  и партнерских галактик. Созвездиями можно было назвать два основных направления в списке брендов «Unista»: продуктовое и бытовой химии. Планеты – это конечно же, незыблемые «столпы» любой фирмы, а именно: склад, бухгалтерия, транспортный цех, административный персонал и безопасность. Млечный путь – это отдел продаж или как его еще привык называть Алексей короткой аббревиатурой – СТП (судьба торгового представителя). К нелегкой СТП, можно смело было причислить и падающие метеориты, т.е. уходящие и вновь приходящие сотрудники, мерчендайзеры, иные акционные активаторы и залипшие долги в дебиторском списке. Ну а партнерские галактики – это целые миры из клиентской базы. Опт и розница, базарники и лоточники, кафешки и бензоколонки. Отдельным  же видом можно было выделить, проживающих у галактических партнеров «инопланетян». Там попадались еще те экземпляры…

- Алексей Петрович, вы не удивляйтесь его манере поведения, - говорила размеренно Оксана (новый супервайзер николаевского филиала). – Он из 90-х, короче. Дядька непростой, но денежный и когда надо всегда выручал. Под праздники план закупок нам делал.
- Хорошо, разберемся. Он нам сейчас нужен как витрина на всем «Колосе», ты же понимаешь, визит Топилова – это просто вопрос времени, - отвечал спокойно ей Гурский.
Оксана закивала головой в такт движения «Ниссана» Владимырыча. Ухабы перед оптовой  базой заявляли о себе все настойчивее и настойчивее. Водитель чертыхаясь, пытался их максимально объезжать.
- На рынке будет порядок, я гарантирую. Вы главное пообщайтесь с ним. Он такой, типа есть необходимость в общении только с верхами. Вы новый руководитель, он тут себя считает VIP персоной… Ну, вот это ему нужно. А то я с ним начала по поводу рекламных акций от «Unist-ы» на его рынке, а он пожелал переговоров с руководством.
Оксана была из тех девушек, с которыми при долгом общении начинаешь замечать за собой определенную необходимость, так сказать - продолжить общение. Вкрадчивая, почти внутренняя манера говорить, подбирать интонации, словно вести к желаемой цели - действовала безотказно в сфере торговли и не только … Повышенное внимание со стороны сильного пола, было ее постоянным спутником. Симпатичное, чуть даже детское выражение лица в сочетании с гармоничными формами ниже, делали ее явной фавориткой в николаевском офисе. Тонкие губки говорили монотонно и по делу, а в сочетании с ровным срезом челки над глазами  карамельного оттенка - и вовсе имели гипнотические нотки. Что Гурский, конечно же ощутил на себе, и … перевел все это дело - в созидательное, торговое русло. Оксана вела за собой весь штат вновь прибывающих торговых представителей, и сама лично, отвечала за крупный опт в продажах. Опыт обучения на различных тренингах и работа с западными производителями, пришлись ей в пору, и на филиальной структуре «Одесс-Юни».
На всех территориях оптовых баз, а Алексей их за годы работы насмотрелся вдоволь, было все очень даже похоже. Если на время убрать с площадки громоздкие фургоны и горы картонных ящиков, вперемешку с пестрыми пластиковыми упаковками, то – это идеальные локации для фильмов о великой американской депрессии начала ХХ века. Пыль столбом, облупленная штукатурка на стенах приземистых строений и разбитые ржавые каркасы всевозможных автомобилей.
Так и ждешь, что сейчас из столба пыли вынырнет глазастый «Ford», с бандой гангстеров в костюмах и «Томпсонами» наперевес, или какой-то пьяный ковбой, поднявшись из-под ступенек и размахивая бутылкой, заорет пошлые куплеты.
А так, в реале: суета, грохот и мат. Единственное видимо, что однозначно объединяло мир из американского прошлого 30-х, с миром складских материй времени 2000-х – это пыль.
Алексей пройдя вдоль длинной бетонной рампы, в след за Оксаной, поднялся по небольшой лестнице. По пути им приходилось то и дело петлять между снующими туда-сюда грузчиками.
- Олежка, йоб твою мать! – орал один из персонажей на мелкого парнишку с грудой коробок у борта машины. – Ты вчера тоже так медленно свою «плечевую» за жопу тискал. Кидай блядь быстрее у меня совсем времени хуйня тут осталось.
Тот, который Олежка, перекинул с усилием коробки в машину, глуповато улыбнулся и как бы в знак победы сделал жест – «yes!», свободной рукой.
- Йибундей хренов, тягай давай, - продолжал тот же голос в адрес Олежки. – Привел вчера сюда на склад «хуну» с трасы, сам в хламе, готовый, вырубился, так она у сторожа дорогу обратно спрашивала, - кому-то уже дальше вещал «олежкин» наставник.
Алексей невольно улыбнулся: «Николаев, однако …» Со временем, проживая в этом городе, он узнал значение термина «плечевая». Так водители-дальнобойщики называли своих временных подружек снятых на трассе, с целью только им ведомой - любви дорожной.
Диалоги с подобным подбором терминов, как и разбросанные вокруг бутылочные стекла, постоянно возникали по пути следования Гурского и его супервайзера. Оксана шла впереди, просто не замечая ничего вокруг. Но, Алексей все-таки отвлекся еще раз на складские зарисовки. Услышанный им диалог, не совсем вписывался в общую картину.
Сразу был звук падения тяжелого ящика с чем-то стеклянным внутри. Потом человеческий вой от боли и изречение по слогам:

- Ай! Б-б-рат, ай ак-к-куратней брат…
- Прости, прости меня ради Бога прости, брат, - быстро и возбужденно заговорил другой голос.
- Ой! Пальцы, та что бы целы остались, что бы Господь уберег … - держась за стопу причитал несчастный, сидя в образовавшейся луже с желтой пеной.
Вокруг отчетливо потянуло экстрактом какой-то лимонадной химии. Виновник падения ящика, пытаясь приподнять своего товарища на ноги, все приговаривал:
- Не переживай, брат, все пройдет, все с Божьей волей наладится…
Оксана увидела легкое замешательство своего руководителя. Подошла с боку и тихо сказала:
- Это верующие, у них тут склад. Сладкой водой, минералкой и всякими напитками занимаются.
Алексей махнул ей в ответ, мол, понял. Память сразу вставила свою формулировку: «А прикинь, если бы тот Олежик, уронил этот ящик на ногу тому типу, что ему пхал… во тирадка бы образовалась!»

В самом конце складской рампы, у дверного проема в изобилии облепленного всевозможными вывесками, Алексей и Оксана остановились.
- Здесь, на втором этаже, - сказала девушка. Потом показала на внушительную табличку с надписью: «ЧП Хоменко. Лучший ассортимент и лучшее партнерство. Бытовая химия. 2 этаж. Работаем без выходных . С 8.00 и до …»
А далее, после «до» следовал какой-то значок. Алексей присмотрелся, там красовалось, выполненное в очень живом стиле изображение человечка-крестьянина, полулежащего на большом плуге. Точнее былинный пахарь, видимо почти современник Льва Николаевича Толстого, падая и волоча ноги, только руками удерживался за свое орудия труда.
- Прямо ода - «о старательности» на рабочем месте, - сказал вслух Гурский, глядя  на необычную вывеску. Креативно.
Оксана улыбнулась и показала жестом - «нам сюда».

В широкой приемной офиса ЧП Хоменко, гости увидели, точнее  скорее услышали громкую сцену с участием трех человек.
- Гена! – орал бугай в камуфляже на щуплого, относительно уже пожилого мужичка. - Гена, я уже понял! Я тупой охранник, бывший баскетболист - уже все понял. А ты тормозишь так, что у меня аж нервы сдали.
- Коля, Коля, не горячитесь. У Геннадия все получиться, - миролюбиво успокаивала охранника аккуратно одетая женщина средних лет. – Он должен во все вникнуть.
Оксана легко кивнула женщине, и та еле заметно улыбнулась ей в ответ.
- Куда вникнуть! Тут уже провалиться можно - в то, что Вы так понятно объясняете, - не унимался Коля. – Привел шурина - дятла на свою голову!
Женщина мягким жестом приглашала охранника проследовать на свое место.
- Два часа Гена! Тебе Юлия Викторовна рассказывает, что такое прайс, а ты так и не понял, чего там цены разные написаны …
Коля возбужденно отмахнулся от бледного Гены, который после его крика казалось, стал еще меньше - и посмотрел на вошедших Алексея и Оксану.
- Здравствуйте!- сказала Оксана. – Нам назначено к Виктору Витальевичу. «Одесс-Юни».
- Сейчас. Да, здравствуйте, - ответил Коля чуть растерянно.
Но, не успел он подойти к двери шефа, как оттуда вышла очень интересная дама.
«Слушай, Петрович, - сразу вставила память, - их точно тут как одна мама родила…»
И было с чего, так явно проявиться всевидящему алгоритму. Девушка выглядела, что называется – «главный калибр». Белая копна волос, чуть небрежно подвязанная в вольный хвостик, полные губы и классические, с большими линзами очки секретарши. Ниже – больше. Светлая рубашка, вольно покрывала узоры бюстгальтера и далее уходила в широкий пояс, венчающий сверху темную мини- юбку. Апофеоз – загорелые, правда чуть полноватые ножки. Не увидеть все это нормальному мужчине было просто невозможно.
- Здравствуйте! – сказала с улыбкой секретарша, оторвав свой взгляд от пачки бумаг. – Вы к Виктору Витальевичу?
- Да, - ответила Оксана, - к 15.00 договаривались. Гурский Алексей Петрович –директор николаевского филиала «Одесс-Юни», - закончила она, указывая на Алексея.
Дама - секретарь приветливо кивнула светлым «локоном страсти», упавшим с ее плеча точно в разрез рубашки на груди. Скрылась за дверью и через мгновение жестом попросила войти в кабинет.
- Алексей Петрович, - быстро сказала Оксана, - Вы сами, там, я лучше в торговый отдел схожу. С Юлей Викторовной вот, их коммерческим директором поговорю.

Гурский проследовал в светлый кабинет руководителя  предприятия ЧП Хоменко.
Навстречу к нему направился плотный, скорее уже толстый мужчина. Отдалялся он от оригинальной картины на стене, покрывавшей чуть ли не две трети ее пространства. На ней, в самом реалистичном стиле, был изображен хозяин данного кабинета в огромной ванне, из которой выплескивались перемотанные резинками пачки 100 долларовых купюр. Сам, изображенный на холсте Хоменко, гордо выставив левую руку с чашкой кофе, правой поправлял черную бабочку, венчающую модный фрак.
«Мол, купаюсь в деньгах, - была первая ассоциация, которая посетила Гурского».

Широкая улыбка на круглом лице, приближающегося картинного шефа с несколькими золотыми коронками во рту, выражала само радушие. Ровный загар на лысине, щеках и подбородке делал этого человека (явно за 40),  чуть моложе своих лет.
- Виктор! – произнес хозяин кабинета, пожимая руку Гурскому.
- Алексей.
В это время из-за неплотно закрытой двери снова послышался знакомый голос бывшего баскетболиста Коли:
- Гена! ЖожОба и кукумбер – это виды шампуня. Гена, я уже понял …
Ну и дальше - про нервы и шурина-дятла. Причем, французское слово жожобА, обычно употребляют с ударением на букву– А; Алексей знал этот вид моющего средства. Но Коля, видимо или не вникал в эти тонкости или просто таким произношением решил охарактеризовать – патовость, в возникшей ситуации с несчастным Геной. Получилось атмосферно.
Хоменко принял от гостя визитку, просмотрел ее внимательно и произнес:
- Вот так Алексей Петрович и живем.
Гурский присел на предложенный Виктором стул и самым располагающим тоном произнес:
- Неплохо живете. Я смотрел на наши с Вами торговые обороты, и вот офис так же порадовал.
Виктор наклонился к телефону- коммутатору:
- Альбина, - ровно проговорил он, в ответ на женское «да» оттуда, - зайдите, пожалуйста.
«От жеж бывает, все сошлось – Альбина, ну ты понял, - высунулась память, - именно Альбина». Алексей сдержал улыбку. Зинаидой или Прасковьей, он даму-секретаря точно не представлял.
Альбина вошла и покорно стала в нескольких шагах от своего шефа.
- Напитки? – спросил у Гурского Виктор.
- Стакан воды, максимум, - благодарно, с интонацией ответил Алексей.
- Да, Альбиночка. Нам сюда минералочки сделайте, пожалуйста. И попросите потише там охрану бакланить …- тут он чуть запнулся и интеллигентно добавил, - пусть Коля успокоится.
Альбиночка удалилась со словами:
- Конечно, конечно.
Но, даже закрытая дверь не стала преградой для донесшегося из приемной шипения Альбины на Колю и его сбивающихся ответов в виде звуков типа: «а шо, а я шо, ну дятел он …»
Виктор Витальевич покачал головой и выдохнул. У него видимо так же был очень хороший слух.
- Есть фирма, есть обороты, склады и «крыша», - начал Виктор, немного отвлеченно, - а вот – человек, всегда вопрос. Стараешься для них, стараешься. А в большинстве попадаются, то дармоеды, то – дятлы …
Алексей на секунду вспомнил речи Владимырыча, о дефиците вменяемого мужского населения в Николаеве.
Хоменко посмотрел в сторону закрытой двери. Алексей соглашаясь, кивнул своему визави.
- Все это мне очень знакомо, коллега, - отвечал ему Гурский и уже приготовился к деловым вопросам, обсуждение которых наметил заранее.
Виктор то и дело потирал раскрасневшуюся шею под подбородком. Подвинул к себе какие-то бумаги, а потом чуть небрежно отодвинул их назад.
- Вы же Алексей знаете, наши николаевские реалии. О чем тут у нас с рождения человек думает? Как пойти вечером на ул.Советскую, как кого-то там снять, что-то выпить или дать кому-то в морду. И я таким был. Потом взялся за голову.
- Еще не совсем узнал, я из Одессы.
- О! – живо отреагировал Виктор.
В это время вошла Альбина. С очаровательной улыбкой расставила прозрачные бутылки и стаканы на столе. Хоменко засопел, потирая шею в том же месте смотря за жестами секретарши. Потом, как бы отвлекшись, опустил руку ниже по голубой тенниске и довольно откровенно покрутил выпирающий сосок на своей отвисшей груди. «Фрейдизм чистой воды, - подумал Гурский, - попробуй устоять перед такой». Его движения носили явно бесконтрольный характер, и вскоре та же рука вернулась к растертой шее.
- Виктор Витальевич! - предпринял еще одну попытку начать деловой разговор Гурский. - У нас появилась возможность поддержать Ваши точки на рынке рекламными акциями. «Unista» готова выделить персонал и бонусный товар.
- Так не отсюда Вы? – удивился Хоменко, совсем не обращая внимание на деловой посыл Гурского. – В Николаев из Одессы!?
- Да, недавно переехал. Под создание филиала.
- Женат? – загадочно понизив голос, спросил Виктор.
Гурский кивнул и с улыбкой добавил:
- Я уже начал понимать, что правильно поступил, когда сюда решил с женой приехать.
- Ото, оно Алексей! Лучше с Одессы свою забрать, – протянул Виктор Витальевич. – А то здесь почему-то мужики как с ума сходят. С николаевскими бабами, то разводятся, то женятся, то разводятся, то женятся … Я сам уже два раза женат был.
Потом перевел взгляд на дверь и добавил:
- Чувствую скоро и третий буду …
Во время образовавшейся короткой паузы, Гурского посетило определенное чувство, что этому человеку, при всех его достижениях видимо не хватало чего-то очень простого и понятного. Какой-то житейской философии что ли.
- Здесь это, дело житейское, все очень индивидуально, - повел далее в тон собеседнику Алексей, - у кого качество во времени проявляется, а кому и через количество пройти стоит.
Виктор открыто улыбнулся. Потом прищурившись, с намеком на некую крамолу спросил:
- А Вас как, наш Николаев, еще в дальнейший путь за «качеством» не снарядил?
- Нет, и точно уже не снарядит, - прямо ответил ему Гурский. И нарочито серьезно добавил. – Мне повезло окончательно: моя жена родилась на Змеином острове, в год змеи…
Что являлось чистой правдой. Родители Елены, в год ее зачатия, работали на Змеином острове в Черном море, отец был смотрителем маяка. И мама там выносила девочку полный срок. Потом вертолет доставил маму Таю прямо к роддому в Одессе - и будущая жена Алексея Гурского увидела свет.
Хоменко откинулся на кресле, хохотнул и отпил воды так, словно это был бокал с виски.
- Да, железно. С такой постановой можно и в Николаев переезжать!
Сленг Виктора Витальевича, периодически напоминал о своем рождении на полях беспокойных  90-х.
- Моя первая жена с Доманевки была, - решил продолжить Хоменко, - это село в области, да я и сам оттуда. Чтобы Вы понимали Петрович, что это за пятак, я вам приведу пример со слов своего регионального. Я его гонял тогда по территориям нещадно, и указал - как приоритет, отработать в плане клиентуры свою Доманевку. Тот хлопец не знал, что я оттуда. Так он приехал и говорит, мол, глухарь там полный. По торговому делу. И еще, говорит, так уже по-человечески: «ты понимаешь, мол, Витальевич, когда я стал на пригорок перед той Доманевкой, так у меня слезы сами с глаз пошли, впервые как себя с детства помню…»
Хоменко немного погрустнел, и - переведя блуждающий взгляд на пепельницу, негромко сказал:
- Вот, все так же и сейчас, как и при моем отъезде сюда лет 10 назад. Курите?
- Нет, уже давно –нет, - ответил Гурский.
И про себя, не весело улыбнувшись, подумал: «Прямо достоевщина какая-то намечается. Капитал, страдания, безнадега душевная и любовь Родине».
Закурив ароматную сигарету, Виктор продолжил:
- Вот из «того слезного рая» в 90-х, мы с первой сюда и перебрались. Бизнес, братва, куда же без этого было. Рынок и закрутилось. Потом второй брак, вы же видите, что здесь с невестами творится … Чую дичать начал. Потребитель и все тут. Опять развод и по кругу.
Он сильно выдохнул и раздавил окурок в пепельнице. Снова возникла пауза. Виктор Витальевич повис в мире своего монолога. Алексей не нарушал его состояния.
- А вокруг глянешь, так и поговорить не с кем. Когда много зарабатываешь, так тебя получается - только слушать и приходят. Кивают гривой, да заигрывают. Я раз вызвал своего коммерческого, до Юлии у меня тут был один, за границей учился.
И спрашиваю у него как-то: как у тебя дела? А, он мне отвечает: у нас в компании все хорошо. Я ему: ты не понял друг, я спрашиваю, как у тебя дела, а не у компании. А он мне, то же самое: в компании все хорошо. Как долбень зомбированный…Так ни хрена и не понял, чего я от него хотел.
Хоменко выровнялся в своем огромном кресле.
- Вот и мой знакомый, американец Стивен. Тот, что у нас открыл клубешник -«Дикси Барбекю» называется, то же самое говорит. Ваш пипл или дринк или стьюпет, а герл – бинго! Знаете это место, на горе в центре, где трамвайное депо раньше было?
- Слышал что-то, - ответил ему Алексей. – Но, еще не довелось побывать.
Виктор сделал жест, типа – «секундочку» и достал из стола красивый флаерочек.
- Это для своих, vip-тема. Покажите админу на месте, он поймет, что только лучший столик надо и обслуга. Советую! Как «грев» на вечер …
- Прям, спасибо! – принимая небольшую открытку, с благодарной улыбкой сказал Гурский.
Виктор Витальевич легко взмахнул пухлой рукой, мол, пустяк.
Достал еще одну сигарету и монотонно продолжил:
- Стал я тут короче реалистом, деньги – товар - деньги. А с людьми … Вон, видите, с кем работать приходится, - предприниматель указал в сторону приемной. Алексей так и не понял, что имел в виду его собеседник: или красоты Альбины, или Колиного шурина – дятла, кандидата на должность торгового представителя …

Желание Гурского в очередной раз перевести беседу в рыночное русло, Хоменко пресек простой и понятной тирадой:
- Да черт сними с этими прайсами и закупками, Алексей! Я куплю столько, сколько Вам надо, там под план и т.д. Мой рынок «Колос» все схавает. Ставьте свои акции с мерчами. Я дам распоряжение Юлии. Слово Хомы! Меня тут в городе все знают!
Сейчас Виктор перешел на более привычный жаргон, используемый им в деловых вопросах.
- Тогда порядок! – был краток Гурский, где-то в душе порадовавшись такому развитию событий. – Рад был знакомству. Приятно иметь дело.
- Нима базара! – с чуть деланным смешком ответил Хома. – Спасибо Петрович, что нашел время для личной встречи. Ежели чего там, по делу, набирай прямо на трубу.
Здесь Виктор, определенно старше Алексея лет на 10, как-то очень естественно перешел на - ты. Гурский не предал этому никакого значения.
- Благодарю Виктор! Обязательно продолжим общение. Было познавательно, особенно, о - Человеке!
Хома лично провел Алексея и Оксану, аж  на первый этаж. Попрощался, окинул грустным взглядом пыльную реальность всей складской территории, потер шею, вздохнул и поднялся по ступенькам обратно.

Уже в «Ниссане», Алексей анализируя беседу с радушным хозяином ЧП Хоменко, для себя понял, что довелось ему сегодня побыть той отдушиной для Виктора Витальевича, которой так иногда каждому из нас не хватает.

Часть 1.

Глава 2. 

Алексей проснулся рано. Холодный декабрьский ветер из форточки, к утру начал уже напрягать. «Борей николаевский прямо какой-то, - подумалось ему». Рядом, с головой скрывшись под одеялом, тихо спала Елена. В отличие от него самого, его жена спать могла долго и крепко, при соблюдении двух главных условий – тепла и комфорта. Вставая с ложе, он еще чувствовал симптомы похмелья от вчерашнего вечера или скорее первой половины ночи. Кровать шатнулась со странным звуком. Казалось, что кто-то рядом решил покатать стеклянный сосуд в деревянной бочке. Алексей легко толкнул форточку - и та, с тихим скрипом, вошла в рамное пространство. Деловой пиджак, брюки, рубашка, синий галстук и вечернее платье Елены, образовав почти «вещевое гнездо», мирно покоились на кресле рядом. Разноцветный хаос, чем-то напоминающий уставшее лицо, как бы спрашивал у своих хозяев: «…уже –все? Можно и нам поспать?»
- Здесь, видимо, скоро таки все, - тихо про себя сказал Алексей и провел взглядом по спальне съемной николаевской квартиры.
Потом он приподнял край одеяла и улыбнулся. На том месте, где должна была (по всем правилам кроватного искусства) находится  ножка, гордо стояла двух литровая бутыль. Ранее послужившая, последним пристанищем первоклассным соленым огурцам от тещи Таи. Гурский вспомнил, как вчера ночью, точнее практически под утро, они с Леной при помощи этой банки чинили рухнувшую под их телами кровать…
«Коней на переправе, женщин на свидании и банки утром под кроватью – не меняют… - с тонкой иронией поддержки, выдохнула «память».
Тот самый,  готовый мыслительный алгоритм, который всегда вступает с носителем (телом), в показной диалог. В различных эзотерических учениях и восточных мудростях его еще знают как - внутренний голос. Но очень редко указывают, что «память» и «носитель», только на показ ведут беседу… А по сути, между ними всегда заговор, направленный против их третьего вечного спутника - личности.
Этот, всегда вступающий первым алгоритм, был давно и хорошо знаком Гурскому, еще с глубоких студенческих времен. Беседы временами с ним можно даже было назвать задушевными. Но Алексей хорошо усвоил, что «память» может опираться в своих аргументах, только на опыт старых эмоций, картинок и впечатлений. Все живое в ее предложениях, уже давно прошло. Это, как задавать разные вопросы компьютеру, в котором стоит программа, основанная на опыте прошлых разработок. На все ответит, но нового ничего предложить не сможет …
Так же отображает, и просто биологическая машинка под названием – «память».
«… точно - на все ответит, а еще съязвит и подколет, - про себя подумал он».
Алексей максимально аккуратно прилег обратно.
Пестрые картинки вчерашнего вечера, вперемешку с отдельными слайдами сформировавшимися в процессе проживания в Николаеве, начали ровными потоками воспоминаний, тихо проплывать в его полусонном сознании…

То, что Николаев оригинальный город, Гурский понял еще со времен своих первых командировок по Южному региону. Пересекая бескрайние степи седой Тавриды, на стареньком служебном «Ниссане» вместе с водителем Леонидом Владимировичем, он слушал различные истории от последнего.
- Ты, Петрович, - по свойски говорил Алексею водитель, - знаешь, сколько в Союзе городов заканчиваются на – мать?
- Один, - отвечал ему Алексей. – Одесса – мама, конечно же!
- Да, так. Но, это только один, хоть и первый по списку, - живо продолжал Леонид Владимирович.
Гурский с улыбкой, молча ожидал очередного шедевра от Владимырыча.
(так, сокращенно, все называли штатного водителя Николаевского филиала).
- В мою бытность работы на «Шкоденке» (в обиходе тягач-грузовик, на котором он много лет проработал дальнобойщиком), мы гутарили такое: «в Союзе есть всего три города на мать: Одесса –мама, Москва - столица мать и Николаев – еби его мать!»
Продолжением стал - его же сдержанный смех из-под пологих усов, который  был естественным и постоянным продолжением всех транслируемых ним шуток.
- Глубоко, - одним словом ответил Алексей.
- И правильно! - поддержал своего спутника Владимырыч. – Местные все соглашаются. А еще у нас говорят, что по сравнению с Херсоном – мы первый этаж, потому, что тот вообще - подвал… ха- ха-х.
Когда водитель входил раж, то колорит его трансляций становился ярче и разнообразней. Разгоняя верный «вагончик» (так он называл  свой «Nissan Wagon»), за городской чертой, Леонид Владимирович вещал Алексею истории из жизни города корабелов.
- У нас в Николаеве, еще со времен начала автотранспортного движения, главное – правила не соблюдать! Во как, Петрович! Как тебе заявочка? А!? Мне так сразу и сказали, когда я еще пацаном на АТП пришел. Это, то время, когда у меня еще руки перед ментами дрожали. Я на «ЗИЛ-е» еду помню, а он меня тормозит. И давай махать перед фуражкой своей, типа : «Где талон? А почему машина со стройки грязная? Почему без экспедитора ….и т.д.» А я, что. Молодой, руки дрожали так, что аж мент за меня переживать начал. Наверное думал, что я сознание сейчас потеряю.
Паузы в повествовании  возникали только тогда, когда Владимырыч готовился к обгону или очень аккуратно подкуривал на ходу сигарету.
- Петрович, а ну глянь, там спереди тихо? – чуть наклонившись  влево говорил он, перед тем как переключить передачу под рулевым колесом.
Алексей давал добро - и водитель смело давил на газ, оставляя по правому борту какого либо «тихохода». В автомобиле с правым рулем, иногда даже и правильно задать такой вопрос рядом сидящему пассажиру, перед тем как начать обгон «гармыдера». Так Владимырыч называл попадающиеся ему на пути фуры.
- Короче, он мне потом - тот мент, как за азбуку ребенку учитель, все про взятки поведал, - уже чуть громче, перекрикивая дорожный шум, вещал дальше водитель.
- Говорит: «Ты молодой больше не переживай так, раз исход уже и так ясен. Взмах жезлом от нашего брата - это как, после молнии всегда гром будет, так после остановки транспортного средства водитель руку должен к «взаимопониманию» с инспектором готовить». Причем не говорит, там взятка или барыша дать надо, а именно – «взаимопонимание». Вопрос становится уже просто техническим. Ты, скажи говорит: «… что мол - все люди братья, на одной дороге живем, должны помогать друг другу и все такое. Инспектор то что, он формой от тебя только и отличается. Тоже дом и семья есть… и уже сам помаленьку - начинай процесс «взаимопонимания».
Владимырыч чуть останавливался в такие моменты, позволяя улыбке под усами максимально разойтись в разные стороны.
- Только смотри, говорит, - продолжал он. - Тут надо без ошибок все понимать. Есть такие деньги, что в нашем краю вообще не ходят. Ну, понимаешь там «рваный» или «трояк», с ними не к нам, это точно.
Своим умением слушать, Алексей Гурский мог любого рассказчика бытовых историй, превратить в диктора центрального новостного канала или чтеца аудиокниг. Он редко перебивал собеседника и практически не вступал в споры. Просто когда транслятор ему надоедал, Алексей все спокойно переводил на уровень « … класс, только давай чуть позже. Сейчас я отвлечен немного», или же просто в самом начале не давал собеседнику, если можно так выразиться «обратной связи», и тот по каким-то естественным причинам замолкал без особых усилий.
Где интерес у него был искренним, так это при прочтении произведений, написанных авторами непосредственно проживающими во время описуемых ими событий. Так же, этот интерес, передавался и на рассказчиков о своем регионе из местных жителей. Здесь аутентичность носила практически эталонный  характер.
Водитель Николаевского филиала, был живой кладезью дорожно-бытовых историй со своего региона.
- Так вот, еще про дороги и правила в Николаеве, - вел далее Владимырыч. - У нас же как у молдаван - туда дорога классная, а назад – никакой сука… Или вот едешь, видишь знак  «40», ну притормозил, а на дороге перед тобой люк открытый! А! И  что! Сядешь прямо на пузо или колесом встрянешь, наглухо. Как решать? Я знаю как – давить на «гашетку» и пролетаешь его на 70-80-ти минимум. И как тут знак  «40» сюблюсти? И где у нас водители не правы?
Алексей с улыбкой, соглашаясь, кивал головой. До того как он сам сел за руль служебного автомобиля, рассказы Леонида Владимировича носили больше развлекательный характер, но позже, уже после первых самостоятельных километров по региону, он с благодарностью вспоминал каждое слово своего бывшего водителя.
- Мне как-то на Колодезной три люка сразу открытых попалось - еле чигирями увернулся. «Вагончик» чуть на два колеса не поставил … У нас наркота их на металлолом их тягает. По 800 грн. за штуку говорят дают на приемке, - подняв многозначительно указательный палец вверх, закончил водитель.

Так, под байки Владимырыча, перлы торговых представителей из филиальных структур и не всегда одобрительные замечания любимой Елены, - Алексей Гурский начинал свою очередную страницу в профессиональной деятельности. Новая должность - руководителя команды запуска, подразумевала постоянные выезды, вплоть до полноценного проживания на территории деятельности.

За несколько лет до назначения в славный Николаев, Алексей успел пройти путь в «Одесс-Юни» от экспедитора на товарной фуре, до коммерческого директора по регионам. Мощные западные производители пачками заходили на вновь открывшиеся рынки и территории. Голландская транснациональная корпорация «Unista», одной из первых представила свои бренды на полках бывших «Сильпо», районных коопераций и городских универсамов. Новые кадры, новое мышление, новые подходы. Все увлекательно и красиво… но, так же и дорого и не всегда полезно для здоровья. А кто вникал в состав того, что нам сюда завозили паллетами и контейнерами? В начале точно – никто. Раз красиво, значит – лучше. Мы же привыкли верить советской пачке с молоком, где нарисована добрая коровка или палочке колбасы, под практически сразу исцеляющим названием - «Докторская».
А сейчас, кто может усомниться в «полезности» разноцветного порошка, в который всего-то что и нужно, так это – «просто добавить воды». Ведь на каждом столбе реклама и вот - в телевизоре, даже фильмы о войне прерывать начали, что бы еще раз напомнить, как советским людям не хватает в рационе маргарина и цветной газировки. Вихри рекламы, просто тоннами заталкивали все это добро на прилавки магазинов и далее – сразу в умы потребителя, а потом уже и желудки. Новый генофонд человека рекламно-жующего, ковался стальной волей капитала и экраном величайшего гипнотизера всех времен – телевизора. Который, по степени воздействия на умы зрящих и слушающих, смог обойти только император в мире внушения - Его Величество Интернет, со своей свитой социальных сетей и всевозможных «асек».
После окончания Одесского Государственного университета, в который он поступил еще при Стране Советов, Гурский пару лет потратил на какие-то непонятные работы и не всегда морально приемлемые занятия. Таково было время второй половины 90-х… Молодые специалисты геологи (выпускники ОГУ), оказались совершенно не востребованы в новой Украине и тем более на просторах развалившегося Советского Союза. Так и рассеялись по разным уголкам 1\6 части света ярчайшие представители бесшабашного студенческого братства. Их эпоха закончилась вместе с эпохой построения первого в мире сообщества Свободных и  Равных.
Предложение от сокурсника по бывшей учебе, Алексей не сразу принял всерьез. Тот рассказывал о каких-то кампаниях и торговых представителях. О работе экспедитором или помощником менеджера. Мол, здесь в Одессе есть представитель из Голландии, который удивлен двум вещам: торговому потенциалу новой Украины и практическому отсутствию современных супермаркетов. Сейчас он – голландец этот – нашел каких-то младо бизнесменов, готовых взять на себя расходы по складу и доставке товаров из Европы. А он, однокурсник соответственно, был приглашен компанией патроном на должность главного менеджера по продажам новых брендов по Одесскому региону.
Алексей согласился. Арендованный «Форд Транзит», водитель Василий и работа экспедитором с полномочиями торгового представителя. Вторым, если можно так выразиться, из двух первых торговых стал младший брат того самого сокурсника, молодой парень по имени Гриня Ажаткин. На еще одном арендованном бусике.
Дальше пошло-поехало … Голландская «Unista», оказалась настоящим хищником торгового дела. Дистрибуция в ее исполнении, с самого начала была высшей пробы. Строгая иерархия в коллективе. Четкое зонирование рынков сбыта. Территориалы, регионалы, мерчендайзеры, акции и активности, реклама и продвижение – все это были их заботы. А, вот на долю фирмы- продавца непосредственного ложилась вся «грязная» работа. Склады, персонал из грузчиков и экспедиторов, развоз по торговым точкам и последующий забор денег, работа с дебиторкой и налоговыми накладными, и - просто ад земной с пересортом, просрочкой, воровством … Но, так решила «Unista»! Вам - наши бренды и весь регион по договору, а с вас все хозяйственно-административные заботы. Фирма должна продавать. Мы даем вам эксклюзив! Выполняете планы по покрытию и закупкам – вся прибыль ваша!

В общем, шатко-валко, некоторое время так и представляли одесскому региону продукцию от голландского мэтра. Привязанная  к какой-то еще советской кооперации, под еще более ветхим названием – «Питание», небольшая компания в которой находился Гурский, на паре «бусиков» распространяла по магазинным полкам порошки, шампуни и зубные пасты. Но, растущий рынок плюс увеличение количества наименований от «Unista»,  уже прямо требовали более серьезного подхода к продажам.  
Так, по воле учредителей в скромной компании Гурского и Ажаткина, появился бывший милицейский чин - Агапенко Андрей Евгеньевич. Сокурсника, приведшего Алексея на данную работу сместили, по служебному не соответствию, как говорят в таких случаях. Потом новая бухгалтерия, новый офис и новые грузовые автомобили для развоза - итальянские «Iveco». Самое непосредственное участие в расширении фирмы –дистрибутора приняли первые лица из «Unista». Представительство которой, гордо стало в Киеве, во главе с бывшим наводчиком T-72 - Василием Топиловым. Совместное детище голландского капитала и одесского младо бизнеса назвали маркетингово-модным сочетанием – «Одесс-Юни».

Хорошие организаторские данные и ораторские способности Алексея Гурского (все-таки университетское образование оставило свой положительный след), позволили ему относительно быстро преодолеть путь от экспедитора до коммерческого зама. Агапенко очень ценил в сотрудниках: ответственность и способность самостоятельно принимать решения на месте. И, что не маловажно, стабильное семейное положение . И, с теми, и с другими требованиями у Гурского был полный порядок. Остов человека, живущего с 15-ти лет практически самостоятельной жизнью (вне дома) и настоящая поддержка любимой жены Елены  позволяли ему смело смотреть в карьерное будущее.
До своего первого (практически директорского уровня) назначения, Алексей успел за пару лет открыть несколько филиальных структур. Благодаря его усилиям и постоянным переездам в полную мощь заработали удаленные офис-склады в городах: Николаев, Херсон, Измаил и Балта. Весь учет и бухгалтерия были в Одессе, в центральном офисе, а на местах только мини-склады и доставка. В общении с одесскими офисными, им был введен специальный термин – «огороды», обозначающий одним словом все подчиненные ему филиальные структуры.

И вот, знойным летним днем 2003 года, когда Алексей вернулся из очередной командировки, к нему подошла секретарша Людик.
Женщина, облокотившись об его стол, загадочно дышала полной грудью …
- Ты ради меня его бросила? – сказал Алексей, глядя ей, то в глаза, то ниже.
- Кого Леша!? – недоуменно переспросила Людмила.
- Того, черного и холеного, множество раз тобой обласканного, - загадочно повел дальше Гурский.
Людик покрутила головой. Так обычно все делали в офисе, когда искали мастера подколок и балагура Гриню Ажаткина. Того рядом не было.
- Так, стиль Грини, а говорит Гурский - где прикол? Как вы сами же говорите? – спросила женщина.
- Его самого бросила  - факса «панасоника», Людмила, его самого… - улыбаясь, ответил на свой же вопрос Алексей.
Людик сощурилась с немой тирадой в глазах: «От ты Гурский, сразу видно, что женатый человек, можешь женщину ниже пояса разыграть…»
Дело в том, что Людмила была принята на работу как протеже учредителей. Ее сестра состояла в браке с маститым налоговиком, который лояльно относился ко всем бизнес-проделкам шефья «Одесс-Юни». Должность секретаря, в самом начале не являлась самой необходимой. Хозяйственный руководитель Агапенко экономил на всем. Но раз директива сверху - то вопросов нет!
С легкого словца Грини, все так и стали говорить, что Людик мол, не просто секретарь, а – «работает на факсе!»  И еще одна загадка в привлекательной женщине будоражила все офисные умы - та была не замужем. Сама растила дочь, после давнего развода. Обаятельная лояльность Людмилы к молодым людям мужского пола, позволяла тем некоторый диапазон пикантных шуточек в свою сторону.
- Нет дорогой, бери выше. Я отошла от своего «панасоника», что бы пригласить тебя лично к «ди-джею!» - важно продекларировала Людик.
«Ди-джеем», между собой в офисе называли директора Андрея Евгеньевича. Автор данного титула директору, конечно же, был  – Ажаткин.
- Тогда пойду «потру с ди-джеем», как говорит наш Гриня, - ответил ей Алексей вставая.
Потом чуть приостановился и закончил фразу, подмигнув секретарше:
- Отчитаюсь лично…
Людмила, превратившись в саму серьезность, согласительно кивнула вниз головой.

- Да, войдите! - услышал Гурский голос Андрея Евгеньевича, после того как уверенно постучал в дверь директорского кабинета.
Агапенко в пространстве между двумя окнами и удлиненным столом выходил низкой стойки, выбросив правую ногу вперед ровно перед собой.
«Классический мае-гери, - быстро мелькнуло у Алексея в голове».
Он знал, что Андрей Евгеньевич поддерживает форму, постоянно тренируясь в зале МВД. Еще в бытность работы милиционером он параллельно вел группу по рукопашному бою.
- А, привет Алексей! - с выдохом сказал Агапенко.
- Здравствуйте Андрей Евгеньевич.
- В зал еще ходишь? Я помню, ты говорил, что студентом увлекался сань-да, - пожимая руку Гурскому, проговорил директор.
Алексей ответил на крепкое рукопожатие Андрея Евгеньевича. Тот, будучи на голову выше своего подчиненного с улыбкой смотрел на Алексея. Это был хороший знак. Если директор в кабинете делал разминку, да и еще под хорошее настроение, значит и сотрудникам от этой радости могло повеять какой-то благодатью.
- Если быть точным, то это скорее – «группа здоровья» уже. Так посещаю по мере сил и возможностей, - спокойно отвечал Гурский. – Рядом со мной есть зал на Троицкой, там инструктор парень, известный «айки-дока».
- Правильно, не бросай тренировки, пусть буде лучше эта зависимость, а другие и сами привяжутся… - философски подметил директор.
Потом подошел к своему креслу, повернул его к столу, оно почему-то было передней частью развернуто к большой картине с изображением моря, которая занимала все пространство за спиной руководителя «Одесс-Юни». Сел в него и пригласил Гурского занять место у стола напротив себя.
- Давай сразу к делу Алексей. По командировке в Измаил отчитаешься Ольге Викторовне (Ольга Викторовна – коммерческий директор, у которой Алексей числился в замах), а сейчас – слушай.
Агапенко подвинул к себе поближе какой-то документ. Алексей  успел заметить на нем фирменный логотип «Unistа».
- Вот предложение-рекомендация от наших товарных патронов. Ну ты понял, от «Unista», - размеренно начал вводить в курс дела Алексея его руководитель. – Сам понимаешь их предложения – это уже готовая инструкция  к исполнению. Это как в милиции у нас было: начальство только подумало, а ты уже должен план задержания расписать…
Алексей, соглашаясь кивнул головой, мол – понимаю. Агапенко продолжал:
- Николаев, из всех наших удаленных офис-складов самый оборотный. В нем продажи почти двух Херсонов, не говоря уже за остальные регионы. Ну, ты же сам их создавал и курируешь до сих пор. В общем «Unista» желает там видеть структуру типа одесской. То есть – отдельную фирму со всеми делами, только без своего юр. лица. Это все еще будет в Одессе. Другими словами, не удаленный склад с одним там представителем и машиной развоза, как сейчас, а полноценную «мини Одессу». С офисом, бухгалтерией, нормальным складом, штатом торговых и соответственно … директором!
Андрей Евгеньевич загадочно посмотрел на Гурского и тихо сказал:
- Я не поеду…
Алексей, психологически, немного знал своего руководителя. Такого плана беседы (с двойным смыслом), могли у него происходить только тогда, если он понимал прямую выгоду от того, что ожидает далее.
- А мы Вас и не отпустим, - в тон директору ответил Алексей.
Агапенко откинулся назад, чуть ухмыльнулся - и прямо высказал всю суть предложения своему сотруднику:
- Леша, я вижу там только тебя.
Тон был почти отеческий. Как-то на Дне Рождения своего шефа, Алексей поздравляя Агапенко, назвал того своим «бизнес-отцом», что в принципе соответствовало действительности. Гурский за годы работы в «Одесс-Юни», очень многое подчеркнул для себя в манере работы Андрея Евгеньевича.
- Это, как ты понимаешь – повышение в ранге. Уровень исполнительного директора на вверенной территории. В «Unista» они эту должность называют как -руководитель команды запуска, но для меня привычней и понятней просто – исполнительный директор на месте.
Алексей уже все понял. Агапенко ему доверял. И соответственно, видеть в другом городе на хозяйстве своего полноценного филиала он желал только проверенного человека.
Как известно судьбу не выбирают, но направление, в котором двигаться дальше, зависит только от самого человека. Алексей уже понимал, здесь в кабинете одесского офиса, что его региональные дороги стали, если не меж столичными автобанами, то качественными четырехрядками точно! Сложно отказать себе в возможности пересесть на более комфортный автомобиль, даже если он пока везет тебя в менее ухоженную местность. Так же и в бизнесе, кресло директора в любом случае теплее и удобнее, даже если оно пока и не в самой Одессе.
Алексей, следуя как своим убеждениям, так и стилю Агапенко, тоже ответил прямо:
- Спасибо за доверие Андрей Евгеньевич. Я согласен. Противостоять прогрессу, еще никому не удавалось.
Директор внимательно посмотрел на Гурского и продолжил:
- Это переезд. Там нужно будет находиться постоянно. У тебя маленький ребенок и жена – одесситка Лена.
Потом, улыбнулся и сказал:
- Я с Леной сам поговорю, если позволишь.
- Да, конечно. Сегодняшний вечер мой, а завтрашний день Ваш, я ей придумаю в офисе какую-то заботу.
Жена Алексея Гурского имела так же отношение к фирме «Одесс-Юни». Выполнив свой материнский долг перед мужем (Лена родила Алексею сына), она через пару лет начала искать себе применение в общественно-финансовой жизни. Малыш находился на надежном попечении у бабушки и потому путь в социум снова открылся.
Как раз в то время, к растущей «Одесс-Юни», фирма действительно на европейских брендах начала бурное развитие, начали «подкаты», если можно так сказать более мелкие и обособленные производители. Идеальный ход. Прижаться к компании с широчайшим покрытием и надежным руководством. Даешь возможность получать «патрону» высокую дополнительную, хоть и не валовую прибыль, а сам со своим брендом становишься гарантированно на полки и получаешь узнаваемость на рынке.
Одним из таких дополнительных (не «юнистовских) брендов стал кофе – «Аllagro». Сей израильский бренд, обходясь буквально двумя сотрудниками на весь Южный регион, сумел убедить Андрея Евгеньевича Агапенко, в целесообразности расширения ассортимента. Справедливости ради нужно сказать, что «Unista», как и любая предоставляющая эксклюзив компания, сразу была против, но не пересечение торговых марок и обещание директора выделить отдельного человека умирило ее окончательно. Кофе в ассортименте голландской корпорации не было, а человеком, готовой представить «Allagro» в Одессе стала Елена. Агапенко ценил семейственность в бизнесе.

- И шо? – спросил Гриня, когда Алексей подошел к двери большого кабинета для операторов и торговых представителей.
Он как раз в красках описывал просмотренный вчера ночью эфир модного шоу «За стеклом».
На моменте, когда Гриня именно показывал, как его любимой героине какой-то «додик», по его же выражению, подавал гель для волос возник Алексей.
Гурский стал рядом, посмотрел в пространство светлого кабинета и в унисон Грине, переспросил того:
- И шо, гель-душ?
Тот же вопрос завис и у всех слушающих аудио трансляцию Ажаткина с вставками телесной пантомимы. Даже пожилой вахтер дядя Костя, отвлекся от своих прямых обязанностей. А бухгалтер Нина Федоровна (почтенная дама за 60), потягивала уже второй стакан водички, стабильно заняв свое место на время выступлений Грини у голубого кулера. Последовало продолжение повтора ночного шоу.
Коротко стриженный Гриня выгнулся и продемонстрировал, как длинноволосая девушка одной рукой нанесла на голову принесенный гель-душ, а второй медленно за спиной благодарила «додика». Со стороны направления благодарящей руки приблизился Андрей Евгеньевич. Касание кончиками пальцев при последнем «па» Ажаткина, пришлось на стальные грудные мышцы директора «Одесс-Юни». Все были так увлечены рассказом своего «любчика», что за мутной стенкой оргстекла не заметили приближения Агапенко.
Директор властным взглядом всех отправил по своим рабочим местам. На смену Грининым краскам, в повисшей тишине защелкали клавиатуры и заерзали стульчики.

- Да, Леночка в Николаев, - сказал Алексей.
Лена рукой поправила светлую челку немного в сторону и прямо посмотрела на своего мужа. Как она это умела делать, узнавали многие, кто во время спора с ней или просто легкого разговора пытался ей что-то нафантазировать. Этот скан даже «бронированный» Гурский не всегда выдерживал.
У Алексея, если и получалось отвлечь ее внимание в такой ситуации, то только при помощи мягкой улыбки. Его ответная серо-голубая мягкость взгляда, затягивала Елену в сферы добра и доверия. Он, приняв театрально-покорную позу, потянулся к красивому графинчику со светло-коричневой жидкостью. В нем была так любимая парой греческая «Metaxa». Наличие сего напитка на столе, обычного завсегдатая, как говорят по праздникам, значило, что повод для данного уединения вечером вне дома очень весомый. 
Пара уютно расположилась в кафе, возле цветочной галереи на улице Преображенской. Наступившая вечерняя прохлада и шум фонтанчика с зеленого уголка справа, располагали к разговору «по душам» как нельзя лучше.
- Я правильно поняла, это уже с проживанием? – после глотка ароматного алкоголя спросила Лена.
- Да. - сказал Гурский. - Так, выходные наши, по желанию будем мотаться в Одессу.
Потом выпрямился и серьезно продолжил:
- Все просто, это – повышение. Другой уровень. Новая территория, ну как новая, я ее-то знаю уже очень хорошо, здесь скорее среда обитания другая, прежде всего в быту. Есть финансовый ресурс от шефья на хорошую квартиру, водителя и конечно же, другая зарплата ...
Лена смотрела уже мягче на Алексея, где-то внутри заранее анализируя и взвешивая будущие варианты развития событий.
- Поздравляю любимый! – чуть наклонив голову вниз, мягко сказала она.
Гурский отзеркалил таким же нежным жестом в сторону жены.
- Думаю, мы сможем через пару тройку недель забрать к себе и сынулю. Даже с мамой, если она захочет, конечно.
- Мама? – чуть со смешком переспросила Лена. – Точно пока – нет! Она же ремонт только закончила. Так что с нашим сыночком там, придется сидеть мне, пока ты там «пчелить» будешь.
Домашние афоризмы семьи Гурских, могли состоять из фразочек и слов более применяемых в животной терминологии, и иногда понятных только им одним.
Так, например: «пчелить» - это значило много работать, «тюленить» - просто валяться на кровати или пляже, ничего не делая, а соответственно – «кролить», ну думаю, читатель и так понял значение … без лишнего объяснения.
Лена очень хорошо узнала своего мужа за семь лет проведенных в совместном браке. Он, обладая от природы в общем-то мягким нравом, никогда не отступал от намеченного. А тем более в этой ситуации, когда пройдя путь от экспедитора до зам.коммерческого директора, ему предложили отдельную должность директора Николаевского филиала.
- Ну, Петрович, - начала женщина с придыханием, - я с тобой. Теперь будем вместе мотаться по твоим «огородам».
Потом, игриво блеснув через прищур карими глазками и чуть качнув по сторонам открытым декольте на идеальной груди, она добавила:
- А то начнутся там, секретарши всякие и остальные «барыжки» разноцветные.
Алексей медленно вытянулся в монумент верности и степенности, при этом правой рукой поправив зачесанный назад темно-русый волос. Лена усмехнулась:
- Ладно, пока все проверки прошел «Лелик мой» ненаглядный. Когда старт?
Помимо всех глаголов поведенческого типа, в семейной жизни Гурских были и два термина, которые принадлежали только Алексею и Елене лично.
Своего мужа – «мой Лелик», могла называть только Елена, а словосочетанием – «моя Лена» имел право пользоваться только Алексей.
- Есть неделя Лена моя, - ответил Гурский подымая свою коньячку перед женой, - только завтра тебе нужно будет подойти к «ди джею». Ты же знаешь устои Агапенко. Он хочет лично тебя заверить в том, что все будет отлично.
- Тогда пойду потру с «ди джеем», - немного копируя Гриню ответила Лена, с которым была прекрасно знакома.
Алексей незаметно посмотрел на свою любимую женщину. Лена аккуратно вынимала из пиалки серебристо-розовую креветку, в такие моменты весь мир для нее на время прекращал свое существование. Он знал, что тот выбор сделанный им много лет назад – это, прежде всего, был выбор в направлении поддержки и доверия, которые всегда следуют в здоровых отношениях между мужчиной и женщиной, после увлечения влюбленностью и первых искр страсти.

Так, тем тихим летним вечером, оригинальный напиток «Metaxa», любимые креветки и зеленые оливки, стали невольными свидетелями совместного решения молодой пары, продолжить свой путь в направлении славного города корабелов, невест и открытых люков  – Николаева.

Уважаемые Коллеги!

«Будь-то мешок золота, будь-то мешок горя - это одинаково тяжелая ноша, пока ты не поделишься этим с кем-то другим, - вставила, что-то из индийской мудрости разомлевшая память».

Так рассуждают герои романа из серии «На Курсе». Коим я с удовольствием поделился с Вами на уютных просторах ресурса «Pikabu».

Верю в то, что он пришелся Вам по душе. Обратную связь, я чувствовал постоянно.

Энергия человеку, дается под что-то…

Неисчерпаемым генератором, излучающим постоянные созидательные потоки для моего творчества, стало ваше внимание и поддержка – дорогие читатели!

Спасибо! Дякую! Thank you! Mersi! Рәхмәт! Gracias … и т.д.

И вот, рад представить Вашему вниманию новое произведение:
"Оптом дороже", с подзаголовком, характеризующим саму суть главной темы данного романа - "Шефье хорошим не бывает!"

Одесса, Николаев, Крым и все прекрасное Северное Причерноморье ...

Довелось мне в то время, поработать там на новых проектах.

(команда запуска, startup в дистрибуции товаров народного потребления, (западные инвесторы еще до конца не понимали куда попали ...))))

В общем, о "потерянном поколении 2000-х", о тех, кто на лизинговых автомобилях и туповатых ноутах, в душных галстуках и пыльно-блестящих туфлях покорял торговые ряды растущих как грибы младо-бизнесменов!

О торговых топ-менеджерах и модных словах, типа: мерчендайзер, супервайзер, ритейл и о, - "кампаниях"...

Многие молодые люди, увидев блеск и показную роскошь западных рекламных роликов, бросились на ниву прилавков и торговых рядов. Авто от фирмы, корпоративы, командировки и дорогие гостиницы, семинары и бесплатные курсы английского, красавицы-спикеры и красавцы коучи ...
Все это - прелести, но есть и обратная сторона данного спектакля.
Лучшие продуктивные годы - работа "на дядю"; все активы, после ратных трудов, растворяются как золушкина карета; твое здоровье - это только твои вопросы ...

Весь лоск оптовых радостей, стирается о реал последующей жизни. И видит тогда человек-служебный, уже с высоты полета лет, что в большинстве случаев - "оптом вышло дороже".

А так же данная книга, об отношениях, любви, дружбе и остальном, что обязательно происходит в жизни каждого человека, не исключая предательства.

Читатель знакомый с серией "На Курсе", встретит повзрослевшего Алексея Гурского, с его постоянной спутницей-памятью (всезнающим и вездесущим мозговым алгоритмом), в круговороте семьи и работы, внутренней философии и юмора, коньячка и иногда других прелестей жизни, к примеру таких как "драпчик - нижний брейк" от бабы Ванги со Слободки.

Планируемые публикации: каждую неделю новая глава.

Проживем это еще раз Вместе!

Искренне Ваш, Алексей Гуртовой.

alexx-crimea@ukr.net