Лига авторов

Следующий день результатов не дал. Они ходили туда и сюда, продирались сквозь заросли и валежник, измучились сами и измучили коня. Лес был, как лес, деревья - как деревья, и машин в нем не было и быть не могло.
Сергей был мрачен и почти не ел, Толик мысленно прощался с родителями и родным двадцать первым веком. Он оказался там, куда в детских мечтах своих так жаждал попасть, но теперь так же сильно желал вернуться обратно! На поле Куликовом шла чудовищная сеча, гибли десятки тысяч, писалась история, а они искали в ярославских лесах будущее. Ну, не смешно ли?
Звезды, одна за одной, зажигались на темнеющем небе. Еще один день. Что для звезд день, сто лет, тысяча?
Сергей и Толик устраивались на ночь, выбрав для ночлега полянку недалеко от дороги, но совсем близко раздался волчий вой. Конь вздрогнул и забился в поводьях, обмотанных вокруг дерева. Одинокому волку ответил второй, третий. Завыли отовсюду.
- Вот черт! - Сергей вскочил, выхватив меч. - Еще волков тут не хватало!
- А ты что думал? Здесь не наше время, - сказал Толик, - здесь, в лесах, наверно, волков полно...
Вой приближался. А что, если они нападут? Времена-то дикие, зверье непуганое, пороху не нюхало.
Товарищи переглянулись. Вариантов было немного. Залезть на дерево - а если волки не уйдут? Хищники могли ждать долго. Это их лес. В первую ночь им повезло. То ли волки были далеко, то ли люди поблизости. Сергей отвязал бьющегося, храпящего коня и отпустил. Конь рванулся прочь.
- Зачем коня отпустил? - крикнул Толик.
- Это им подарок! Надеюсь, хватит, - ответил Сергей. - Давай за мной!
И они побежали. Толик мчался за Сергеем, перепрыгивая через поваленные деревья, обегая овраги и лощины, не обращая внимания на хлещущие по лицу и рукам ветки.
- Все, стоим! - Сергей, тяжело дыша, остановился. Было так темно, что бежать дальше стало невозможно - того и гляди, поцелуешься с деревом... Вой не прекратился, значит, они все еще в опасности!
- Смотри, Сергей! - Толик не поверил глазам. Вдали от них среди непроглядной темноты горел огонек. - Там огонь!
- Пошли!
Спотыкаясь о невидимые корни, натыкаясь на деревья, они рванули к огню. Запыхавшись, друзья вылетели на заросшую кустами поляну, посреди которой горел костер, а вокруг сидели люди. Один обернулся - и Толик узнал старого знакомого Худейку.
- Вона! - изумленно проговорил он. - Гляньте, други!
- Знакомцы! - протянул самый рослый, поднимаясь на ноги. В руке он держал огромную дубину.
- Сидеть!! - ошеломляющим голосом ОМОНа крикнул Сергей. - Бросай дубину! Кому сказал!
В свете костра блеснул его клинок. Верзила нехотя бросил ослоп и попятился.
- Теперь ты, - сказал Сергей, подходя ко второму. - Давай сюда нож!
Справедливо заключив, что перед ними слишком сильный противник, который раньше поколотил их даже без меча, разбойники подчинились, побросав дубины и ножи.
- Вот так-то лучше, - сказал Сергей. Один из ножей он передал Толику, и тот сжал черное лезвие в кулаке. - Мужики, что было, то было, я на вас зла не держу. Мы вас не тронем.
- Чего ж тебе надобно? - хмуро проронил верзила. Лицо его густо заросло темной бородой, глаза смотрели дерзко и страшно. Толик припомнил: звали его Червец.
- У костра вашего посидеть, отдохнуть. И все.
- Добро, коли так. Садитесь, - промолвил Червец.
- И ты можешь сесть, - милостиво разрешил боярин, не убирая меча. Повисла тягучая тишина. Толик боялся сидеть в компании с головорезами, но оставаться в лесу с волками было еще хуже. Он присел возле костра, поближе к Сергею.
- Ну, что же вы молчите, мужики? - спросил Сергей. - Скучно тут у вас. Позабавьте боярина.
- А что сказывать? - спросил третий разбойник.
- Вы же о чем-то говорили, я слышал. Ну, так продолжайте.
- Про Ведьмакову просеку сказывал, - блестя дерзкими глазами, нехотя сказал Червец. - Чего там сказывать - гиблое место. Путнику там не пройти. Страшные голоса мерещатся, тьма жуткая среди бела дня приходит...
- Сказки это, - усмехнулся Сергей. - Я бы вам такие сказочки мог рассказать, да, Толян? Про самолеты, мерседесы, телевизоры...
- Да, могли бы, - машинально подтвердил Толик. И догадка мелькнула в его голове. "Тьма жуткая среди бела дня приходит..."
- Где это?! Говори, где это! - закричал он Червецу. Сергей глянул на студента и преобразился в лице.
- Думаешь, это оно? - спросил он Толика радостным шепотом.
- Да! Наверняка!
Разбойники с изумлением взирали на них. Сергей поднялся и навис над ними:
- Кто покажет туда дорогу? - спросил он. Мужики посмотрели на него как на безумца, Худейка мелко закрестился, бормоча под нос молитву.
- Сказано же - гиблое место! Не ходим мы туда, - отрезал Червец.
- Не ходите, но дорогу знаете! - сказал Сергей. - Кто отведет нас туда, получит все это! - он выгреб из кармана монеты, оставшиеся после продажи кольчуги и шлема.
Разбойники переглянулись. Толик понятия не имел, сколько у них денег и что можно на них купить, но видел, как заблестели глаза татей...
- Лучше в неволю к татарам попасть, чем к ведьмаку на обед! - отрезал Худейка. - Сами идите.
- За твои деньги, боярин, я тебя и из леса не выведу! - засмеялся Червец. Толик опомниться не успел, как Сергей подскочил к разбойнику и хлестко ударил ногой в грудь. Тот опрокинулся навзничь. Сергей выхватил меч и прижал к его горлу.
- Хорошо смеется тот, кто смеется последним, - сказал он. Лицо у водителя было такое, что Толик испугался. Неужели убьет?
- Убьешь и дороги не найдешь! - прохрипел разбойник. - И из леса не выйдешь!
- У твоих друзей спрошу!
- У каких друзей? - осклабился Червец. Сергей и Толик обернулись: разбойники как сквозь землю провалились.
- Удрали, сволочи! - удивился Сергей. Он повернулся к Червецу и убрал меч:
- Ладно. Что хочешь за дорогу? Но больше денег нет.
- А перстень у боярина хорош! - нагло заявил Червец, разглядев на руке Сергея княжий подарок. - Дашь перстень, проведу на Ведьмакову просеку!
Сергей думал не более двух секунд:
- Ладно, если не обманешь, твой перстень! Пошли!
- Куда?
- На просеку эту!
- Ты что, боярин, - неподдельно испугался Червец, - там днем-то жуть берет, а ты хочешь ночью!
- Ну ладно, - смячился Сергей. - Идем утром. Долго идти-то?
- Да, знаючи дорогу, недалече.
- Отлично. Но извини, парень, до утра я тебя свяжу, а то вдруг ты сбежать надумаешь...
Оставшееся до утра время Толик не сомкнул глаз. Скоро узнаем, суждено нам вернуться или нет... Пожалуй, впервые в жизни Толик истово взмолился Богу, прося, чтобы Ведьмакова просека оказалась тем местом, через которое они и попали сюда, и чтобы она сработала в обратном направлении! Толик даже хотел перекреститься, но не знал: слева направо или справа налево... Сергей заснул, но спал неспокойно, ворочался, то ли храпя, то ли рыча, и сжимал во сне кулаки. Червец спал тихо, а может, притворялся, и Толик не спускал с него глаз. Судя по тому, как ловко и бесшумно эти парни ускользнули, так же они могли и появиться, и Толик ежеминутно оборачивался, прислушиваясь к каждому подозрительному звуку. Это была самая ужасная ночь в его жизни - и каким еще будет день?
Едва рассвело, Сергей растолкал разбойника.
- Пора идти.
- Пошли, - согласился тот, - только развяжи.
Сергей молча разрезал путы, а когда Червец встал, показал ему нож:
- Не вздумай со мной шутить! - и с силой метнул нож в ближайшее дерево. Клинок воткнулся в ствол и задрожал.
- Понял?
Червец опустил глаза. По заросшему черной бородой лицу прочитать что-то было невозможно.
Втроем они двинулись в путь. Толик тотчас заметил: в лесу Червец чувствовал себя, как дома. Обутый в берестяные сапоги, стянутые кожаными ремешками, двигался Червец еле слышно, и в движениях его была звериная сила и стать. "Никогда бы не имел с ним дело, - глядя на разбойника, думал Толик. - Очень опасный тип!"
Не прошли они и часа, как лес сменился буреломом.
- Вон там то место! - указал Червец рукой. - Где сосны рядком стоят. А вон там они рядком же лежат, ведьмак повалил, не иначе. Далее я не пойду. Давай, боярин, перстень!
- Погоди малость, - сказал Сергей, вглядываясь в указанное разбойником место. - Еще неизвестно, куда ты нас завел. Чем докажешь, что то это место, а не другое? Может, ты обмануть нас решил?
- Истинный крест, - закрестился Червец, - то это место! Ведьмаково!
- Как думаешь, Толян, это то место? - спросил Сергей.
- Не знаю. Может быть. Тогда темно было. Не знаю, - покачал он головой. Хотелось верить Червецу, но перед глазами был обычный бурелом, хотя деревья и впрямь лежали странно, рядком...
- И где твои голоса таинственные? Где тьма жуткая? - спрашивал Сергей, озвучивая сомнения Толика.
- Ночью это все. Днем редко бывает.
- Редко, говоришь... - Сергей неожиданно заломил Червецу руку. Тот взвыл от боли. - Будешь мне лапшу на уши вешать!? Говори, это место или нет?
- Оно самое! Христом-богом клянусь! Отпусти, боярин!
Сергей выпустил его.
- Стой рядом! - приказал он холодно. - Вздумаешь бежать - твой нож тебе в спину воткнется! Будем ночи ждать!
- Помилуй, боярин, ведьмаки нас под землю утащат! - крикнул Червец. Толе показалось: разбойник испугался не на шутку.
- Смотри, Серега, как он дрожит, - подойдя к другу, негромко сказал Толик. - Может, и не врет.
- Он-то, может, и не врет. Только где написано, что Ведьмакова просека - дырка в наше время? Просто дурная слава ходит про это место, такое ведь бывает. Ну, кто-то заблудился, натерпелся страху и давай трепать языком. Тьма там... и прочее. Нет, мы сами должны эту тьму увидеть!
- А мне кажется, что мы здесь были, - сказал Толик. - Хотя место не похожее.
- Тебе хочется, чтобы так было, - заметил Сергей. - Ладно, подождем. А ты сиди, если хочешь перстень получить! - сказал он Червецу. - Даю слово: как тьму твою увидим, отдам перстень и катись на все четыре стороны!
День тянулся томительней, чем ночь. Червец сидел тихо, юркие черные глаза внимательно следили за друзьями и, пересекаясь с ним взглядом, Толик ощущал пропасть времени, лежащую меж ними.
Наконец, небо посинело и стало темнеть. Спрятав нож за пояс, Сергей встал с поваленного дерева и подошел к Червецу. - Ну, пошли, дорогой...
Троица двинулась вперед и, еще не дойдя до поваленных деревьев, Толик услышал жуткую тишину. Словно уши заложило мягкой тканью. Было еще не так темно, и они увидели, как между молодых сосенок заклубился черный дым, заволакивая лес непроглядной чернильной пеленой.
- Господи, господи! - Червец закрестился и рванулся прочь, но Сергей крепко держал разбойника за рукав.
- Ты видишь, Толик?! - крикнул он.
- Вижу! Оно! Оно!!
- Пошли! - водитель потянул за собой Червеца, но тот уперся, побелев от страха.
- Не пойду туда! - крикнул он. - Отдай перстень, боярин, ты слово давал!
- Отдай ему перстень, - сказал Толик.
- На фиг он ему сдался! - отмахнулся Сергей. - Смотри, он чуть не помер со страху. Будет доволен, что жив остался!
- Серега! - сказал Толик. - Не надо обманывать. Именно сейчас не надо! Отдай перстень, и пусть идет. Отдай!
Толя почувствовал: если это портал в его время, если это шанс... то сейчас им надо поступить честно, надо заплатить...
Червец стоял и ждал. Чувствовалось: татю так и хочется дать стрекача, но жадность и близость награды удерживала.
- Ты обещал, боярин...
- Ладно, - вдруг согласился Сергей. - Что б ты не думал, что я жадный, держи! - он сдернул перстень с пальца и протянул разбойнику. Тот схватил награду и помчался так, что только пятки мелькали.
Мгла была совсем близко. Пожалуй, они еще могли убежать, ведь временная аномалия могла перенести их куда угодно, но друзья уже решились.
- Дай руку, Толик. Не дай Бог, потеряемся...
Они взялись за руки и шагнули во тьму. Стало тихо, словно кто-то выключил все звуки, вдруг закружилась голова и... мгла рассеялась. Толик увидел звездное небо, а потом...
- Машина!! - хором заголосили они. «Мерседес» стоял, как ни в чем не бывало, и фары горели, привлекая многочисленных комаров. Толик и Сергей бросились к «мерсу», и только после того, как открыли двери, очутившись в пропахшем табаком салоне, поняли, что - дома... Спасены!
- Толян! - Сергей радостно обнял товарища. - Не соврал этот подлец, как там его?
- Червец, - счастливо улыбаясь, подсказал Толик. - Червец-молодец!
Они радостно захохотали.
- Слушай, - вдруг произнес Сергей. - Сколько времени мы с тобой... ну, нас с тобой не было - а двигатель, что, до сих пор работал? Я ведь его не выключал...
- У тебя часы здесь есть? - спросил Толик.
- Есть, конечно, - Сергей включил магнитолу, на крохотном экранчике они увидели цифры "1:24".
- Подожди, может, и здесь часы стоят? - сказал Толик. Опровергая его слова, дисплей высветил: "1:25".
- Идет время, идет! - воскликнул Сергей. - Наше время!
- А число? - спросил Толик. Сергей нажал кнопку. Высветились цифры.
- Блин, я вспомнить не могу, какое число было! - посмотрел на Толика водитель.
- Да то, число, то! Кажется, я понял! - улыбаясь во весь рот, произнес Толик. - Мы пробыли там месяц, но в нашем времени ничего не изменилось. Быть может, какие-то секунды...
- Знаешь, Толян, у меня эти аномалии уже вот где! - Сергей красноречиво провел ребром ладони по горлу. - Поехали отсюда! - он включил передачу и дал задний ход. Бока машины задевали разлапистые ветви сосен, их трясло на корнях и ухабах, но Сергей вел машину и жадно курил, пока «мерседес» не вырулил на асфальтовую дорогу.
- Все, твою мать! - выругавшись, Сергей глянул на Толика. - Даже не верится! Просто как сон!
- Сон? А ты на себя посмотри! Так с мечом и поедешь?
- О, черт! А я думаю: что там мне в боку жмет?
Они расхохотались. Сергей снял ремень с ножнами и бросил на заднее сиденье.
- Зря ты так, - сказал Толик, - вдруг милиция увидит? Подумают, украл в музее!
- Да пошли они все в... - выругался Сергей. - После такого бояться каких-то ментов? Слушай, я, помню, хотел тебя подвезти?
- Хотел когда-то, - улыбнулся Толик. - В Дмитровку.
- Поехали в твою Дмитровку.
"Мерседес" резво рванул с места и помчался через разрезанный полосой автомагистрали лес.
Через полчаса они свернули на грунтовую дорогу и, провалившись в грязную колею, въехали в деревню. Свет в доме бабушки не горел. Конечно, ведь два часа ночи.
- Пошли со мной, - предложил Толик. - Бабушка нас чаем напоит.
- Пошли, - не стал отказываться Сергей. И вдруг Толик вспомнил, что бабушка может быть больна, и ему стало неловко, но делать нечего, не выпроваживать же друга... Он понял, что теперь считает Серегу другом. После всего, что они пережили, так и должно быть.
Они вошли во двор. Соседская собака огласила окрестности хриплым лаем, и Толик поторопился пройти в дом. Сергей деликатно остался на веранде.
- Бабушка! - тихо позвал он, входя в темную комнату. - Бабушка, это я приехал!
В соседней комнате зажегся свет, и Толик услышал знакомый с детства голос:
- Кто там пришел?
- Это я, бабуля!
Бабушка вышла, завязывая пояс на халате. Выглядела она неплохо, с удовлетворением отметил Толик. Как всегда. Значит, все в порядке!
Они обнялись.
- Как же ты добрался, Толик? Ведь ночь уже.
- Меня друг подвез. Он там, на веранде стоит.
- Что же ты его в дом не пригласил?
- Да приглашу, приглашу! Бабушка, ты как себя чувствуешь? Все в порядке?
- Конечно. Прихворнула немного, думала даже: помру. А потом полегчало.
- Бабуль, может, лекарства надо? Скажи, какие, я привезу.
- Спасибо, внучек. Что-то ты одет странно. Что за одежда на тебе такая?
- Эта мода сейчас такая. Под старину, - улыбаясь, вывернулся Толик.
- Ну, зови своего друга. Чайку попьем...

13

Глубокой ночью они прощались.
- Ну, Анатолий, держи пять! Трубку мою знаешь, звони, если какие проблемы. Решим.
- Проблемы постараюсь сам решить, - ответил Толик. - Позвоню как-нибудь.
- Правильно, Толян, - улыбнулся Сергей, - удачи!
- Счастливо!
"Мерседес" уехал, красные габаритные огни пропали во тьме. Толик вернулся в дом.
- Проводил гостя? Толик, иди-ка сюда, - позвала бабушка. Толик вошел в комнату и увидел, как бабушка достает из-под кровати небольшую шкатулку.
- Сядь, Толик.
Она открыла шкатулку. Там были старые бумаги, пожелтевшие от времени письма и какие-то документы, но бабушка отложила все в сторону. На дне лежала маленькая коробочка.
- Вот это, - сказала она, - я хочу отдать тебе. Я уже старая, сам понимаешь. Не хочу, чтобы пропал, когда помру.
- Что ты, бабуля...
- Помолчи! - строго сказала бабушка. - Это кольцо древнее... Мне от моей бабки досталось. Говорила, что оно княжеское. Нашему предку его сам князь Дмитрий Донской подарил. За что, не знаю. Теперь оно твое...
Она открыла коробочку, и Толик увидел перстень. Тот самый, отданный шесть веков назад Червецу на Ведьмаковой просеке.


2001 г.

- Я так рад, Серега! Ты просто молодец! - закричал Толик, в восторге набросившись на товарища.
- Осторожней, на ногах еле стою, - улыбаясь, отмахивался от объятий Сергей.
- Как ты его бросил! Потрясающе! У меня сердце чуть не выскочило, когда он меч у тебя выбил! Ну, ты дал! Теперь нам ничего не страшно! - не уставал восклицать Толик. - Теперь мы...
- А что за села князь обещал? - спросил Сергей. Теперь он не смущался своей "непроходимости" в вопросах истории и, вполуха слушая объяснения Толика про оброк и землевладение, думал: "Ничего, что я институтов не кончал, зато вот, в боярах хожу! Ничего, жить можно и здесь. А если не суждено нам вернуться... Нет, вернуться надо, надо постараться вернуться!"
- Слушай, Толик, - сказал он, - надо князя упросить, чтобы он нас в Ярославль отпустил. Надо попробовать выбраться отсюда! Мы должны попробовать!
- Конечно, Серега, упросим!
Миновали несколько дней, а друзья так и не увидели князя Василия Васильевича. Говорили, что он срочно уехал с великим князем, а куда - Бог весть...
Сергей и Толик жили в его доме в центре Москвы, ели-пили вдоволь и бесцельно шатались по улицам. Чтобы себя занять, Толик рассказывал Сергею все, что знал о древней Руси, Сергей, в свою очередь, показывало Толе хитрые приемы из арсенала разведчика.
Князь явился неожиданно, и с ним пришла тревога. Челядь переговаривалась вполголоса, женщины охали, закрывая ладонями печальные и растерянные лица. Василий Васильевич сам пришел к ним:
- Худые вести, боярин. Собирайся, поедешь со мной в Ярославль. Будем кметов собирать.
- А что случилось? - спросил Толик и прикусил язык - он снова встрял в разговор без спроса. Но князь не обратил на это внимания:
- Война, отрок! Мамай вступил в землю рязанскую, сказывают, идет на Москву. Великий князь велел войско собирать. Утром едем в Ярославль.
Толик понял, что значат его слова. Куликовская битва! 1380 год! Теперь он точно знал время, в которое попали! Значит, скоро случится одно из величайших событий в русской истории - битва на Куликовом поле, и конец власти монгольских ханов!
Толик почувствовал необычайное волнение. Он может сам, своими глазами увидеть великую битву и даже участвовать в ней! Да в моем сереньком времени за всю жизнь не выпадет такого шанса постоять за Русь, остановить нашествие, сражаться и победить!
Князь ушел, и Сергей тронул Толика за рукав:
- Ты чего такой радостный? Надо еще это место найти, тогда и радоваться будем.
- Да я не по этому поводу.
- А по какому? Войне, что ли, обрадовался?
- Я понял, в какой год мы попали!
- Да не пофигу теперь? Мы едем в Ярославль - вот что главное!
Толик обиделся и промолчал. Нет, какой все-таки Сергей... Дальше своего носа не видит, да и не желает...
Едва проснувшись, они сели на приготовленных дворовыми коней и помчались в Ярославль. Сергей уже привык к верховой езде, и держался гораздо уверенней, как и подобало знатному челядину. Князь Василий Васильевич за всю дорогу до вотчины не проронил ни слова. Толику казалось: он понимает его тревогу, ведь от исхода битвы зависела судьба Руси, судьба его народа. Даже зная исход наперед, Толик всем сердцем проникся важностью наступающего момента...
Весть о войне с Мамаем летела быстрее, чем скакали великокняжеские гонцы. Наутро у княжеского двора собрались первые ратники, и Василий Васильевич велел оповестить все села и верви, призывая всех, кто мог держать оружие и хотел стоять за веру и Русь...
Ополчение росло. Смерды выводили лошадей, угрюмый бородатый ключник выдавал княжеским воинам оружие.
Не у всякого ополченца было оружие, многие приходили с тем, что могли найти в крестьянском хозяйстве: с топорами, вилами, рогатинами для охоты на медведя, самодельными щитами, не говоря уже о доспехах. Зато воины князя были как на подбор: в шлемах, в кольчугах, или в крепком кожаном доспехе, у каждого на бедре меч, в руке копье, к седлу приторочен круглый, либо миндалевидный щит. Были и лучники, которых Толик рассматривал с особенным восхищением - с детства обожал Робина Гуда. Вскоре он сошелся с одним и учился стрелять в старый, набитый соломой мешок в углу княжеского двора.
- Как руки-то держишь? - шпынял Толика наставник по имени Векша. - Сколько уж говорю: не прижимай локоть! А кисть где? Коли так стрелять будешь, то только в эту баньку сможешь попасть, и то шагов с пяти, не боле...
Толик усердно выправлял кисть и локоть, мускулы ныли от напряжения, пальцы отбила тетива, но он старательно пристреливался к мишени...
- Учишься, отрок? - спросил князь, внезапно явившись рядом. Толик опустил лук и, не забыв поклониться, выдохнул:
- Учусь.
- Добро. Хочешь на татар идти?
- Хочу! - выпалил Толик и улыбнулся.
- Добро. Но сперва спроси соизволения у дяди своего! - назидательно сказал князь и, повернувшись, ушел.
- Дядя, - процедил сквозь зубы Толик. - Про тебя я и забыл...
Он вытер пот, отдал лук Векше и отправился на поиски Сергея.
Толик нашел его в горнице для дружинников. Сергей сидел на лавке, опершись локтями о колени, и подперев кулаками щеки, задумчиво и печально насвистывал "Тореадор, смелее в бой". Видеть его в таком состоянии Толику было непривычно.
- А, Толян, - обрадовался боярин. - Садись-ка сюда. Слушай, надо делать ноги, да поскорее. Время для этого самое подходящее! Пока эта буча заваривается, в суматохе нас никто и не заметит. Кони есть, возьмем жратвы, рванем в лес и будем искать!
- Я не поеду.
- Чего?! - изумленно спросил Сергей. Он опустил руки и, выпрямившись, взглянул на студента.
- Я не поеду, Сергей, - твердо повторил Толик.
- Как это не поедешь? Почему?!
- Потому что я хочу видеть битву. Я поеду с князем.
- Ты что, больной?
- Нет, я здоровый, - серьезно ответил Толик.
- Это пока, а скоро станешь трупом! - нахмурившись, произнес Сергей. - Тебе этого очень хочется? Тебе жить надоело?
- Я хочу увидеть Куликовскую битву, Серега, увидеть, как наши победят! Я даже из лука стрелять научился!
- Видел я, как ты стреляешь, - усмехнулся Сергей. - Да ты представляешь, что с тобой может случиться? - Сергей огляделся и заговорил яростным шепотом. - Куда татары твой лук тебе засунут, представляешь? Вояка! Мать твою! Битву он посмотреть хочет! "Шайбу, шайбу" покричать! А там будет не футбол, там головы рубить будут...
Он замолчал, глядя на нахохлившегося Толика.
- Ты посмотри вокруг, Сергей! - горячо запротестовал Толя. - Видишь, как люди идут на битву? Ты думаешь, все они умеют сражаться? И ведь все равно разобьют Мамая! Посмотри на их лица! Это же просветление какое-то, вера! Они за будущее идут сражаться! За наше с тобой будущее! Двести лет рабства было, понимаешь!
- Да какая разница! Битву-то они выиграют и без тебя, сам говорил! Не мели ерунды, и поедем в лес! Ну?
- Я не поеду! - тихо, но твердо произнес Толик. - Я был о тебе лучшего мнения, Сергей. Сколько ты мне говорил о Родине, помнишь? А это все - не Родина, не Русь? Ты же сам говорил: тут Россия, и там ? Россия... Выходит, трепался ты только?
Сергей внимательно посмотрел на Толю. Студент поежился под жестоким взглядом друга, но выдержал и глаз не отвел.
- Ты это серьезно? - спросил Сергей.
- Да.
- Ты хоть знаешь, что такое война? - тихо и проникновенно спросил водитель.
- Знаю.
- Да не по книжкам!
- Не по книжкам. Мне дед рассказывал. Я понимаю, что не игрушки!
- Понимает он, - проговорил Сергей. - Думает, что понимает... Поиграться захотелось... Ну, ладно, уговорил. Поеду с тобой, Робин Гуд.
- Спасибо, дядя, - повеселел Толик, - без твоего отеческого благословения князь не отпустил бы.
- Вот оно как? Жаль, не знал. А почему вдруг "дядя"?
- Так князь тебя моим дядей считает. Ты же, наверно, ему и сказал.
- Не помню. Это когда мы с ним пили, наверно...

10

Князь Василий Васильевич долго не собирался: уже через два дня все ополченцы, собравшиеся в Ярославле, выступили из города, продвигаясь к Москве. По дороге к отряду присоединялись новые и новые воины, Толику казалось: вся Русь собирается на битву с монголами.
Отряд миновал Ростов и двигался далее, через Переяславль и Дмитров на Москву. Как положено боярину, Сергей ехал на коне, Толик шел пешком за телегой с оружием, отчаянно завидуя товарищу, которого экипировали на славу: шлем, круглый щит, кольчуга и меч...
На одном из привалов Толик попросил примерить кольчугу.
- Хорошо, что я на коне, а то не знаю, как таскал бы это железо, - проговорил Сергей, стаскивая с себя кольчугу. Толик с благоговением облачился в доспех.
- Класс! - выдохнул он, ощупывая себя со всех сторон. Кольчуга была великовата, но Толик восторженно гладил себя по металлической груди.
- Я так думаю, тебе надо щит и меч для полного удовлетворения, - с усмешкой сказал Сергей. Толик кивнул, не замечая сарказма приятеля. В его руках настоящее, древнее оружие!
Он неприятно удивился тяжести, которой вдруг налились ноги и плечи. Деревянный щит был довольно тяжел, про меч и говорить не приходилось, а ведь в бою этим мечом нужно еще и размахивать!
- Ну как, студент, здорово? - усмехнулся Сергей. - Как оно?
- Офигенно! Да уж, не так легко, как кажется, - признал Толик, - но все равно классно!
Через несколько дней ярославская рать пришла в Москву. Толик и Сергей не узнавали столицу: улицы запружены воинами и ополченцами, все говорят о предстоящей битве и готовятся биться насмерть. В церквях звонили колокола, и через открытые двери слышалось пение молебнов. Никогда в жизни своей Толик не видел и не ощущал ничего подобного. Даже в воздухе чувствовался дух веры и свободы и, вдыхая его, власть и народ слились, как единое целое. Москвичи ободряли, обнимали и осеняли крестным знамением идущих через город воинов, совали в дорогу хлеб и одежду. Женщины плакали, провожая детей, мужей и отцов. А звон оружия и топот многочисленной конницы едва не заглушал торжественные крики горожан. Тысячи и тысячи двигались на юг - и это было еще не все войско! Толик и Сергей узнали, что возле Коломны к рати присоединятся дружины князей Полоцких и Брянских, что Мамай давно стоит за Доном, не решаясь идти вперед.
- Ждет Ягайлу, - пояснял товарищу Толик. - А Ягайла то ли не успел, то ли не хотел успеть. Возможно, собирался выждать и посмотреть, чья возьмет. Но нам это только на руку...
Огромные массы воинов двигались медленно. Пестрая, отливающая металлом, многоголосая колонна растянулась на километры. Дни шли, наступала осень, и утром Толик замерзал даже у костра. До сих пор ему было странно и непривычно видеть дороги без асфальта и столбов электропередач, топившиеся по-черному дома и однообразную одежду русичей. И вроде читал много книг - но все равно смотрел с изумлением. Это - мои предки? Это - наша Русь?
Сергей молчал больше обыкновенного и, судя по виду, не разделял восторгов Толика. И все равно каждый привал студент старательно упражнялся с луком, вспоминая уроки Векши, и, надо сказать, получалось все лучше и лучше, а стрелы летели точнее и дальше. Но и этого было мало, и Толик подошел к Сергею и попросил, чтобы тот достал для него меч. Лук луком, а дойдет до рукопашной?
- Зачем тебе меч? - тихо спросил Сергей.
- Мало ли что, - сказал Толик, пожимая плечами. - Вдруг сражаться придется?
- А толку? Я и сам им не владею, и тебя не научу.
- Здесь много воинов, научат!
- Нет! - отрезал Сергей.
- Ну, достань хоть бы кинжал! - взмолился Толик.
- Еще порежешься...
Толик понял: Сергей помогать не станет. Можно попросить князя Василия Васильевича, да где его найдешь среди толп ратников?
После этого случая они с Сергеем стали мало говорить, разве что спали вместе и держались рядом, чтобы не потерять друг друга среди тысяч воинов.
Войско приближалось к Дону. По прикидкам Толика, до битвы оставались считанные дни...
Однажды Сергей сам подошел к Толику:
- Ну что, не передумал? - спросил он. - Может, вернемся?
- Нет уж, - упрямо ответил Толик, - решили, так решили! - но в голосе уже не было прежней уверенности.
- А если наш отряд вперед поставят? - спросил Сергей. Толик не ответил, но понял, что в этом случае он может не выдержать и, быть может, позорно побежит еще до начала битвы. Воодушевление, остававшееся с ним на протяжении многих дней похода, ослабевало, сменяясь думами о жизни и смерти. Толик смотрел на людей - и не мог понять, почему так спокойно и уверенно идут они навстречу смерти? Толик знал, что они победят, но боялся больше их! А ведь они-то не знали исхода! И не знали, какой ценой достанется победа...
На следующий день Толик сам подошел к Сергею и, присев рядом, потупил глаза и признался:
- Серега, я боюсь. Представляешь, большая часть из них умрет, особенно эти простые ратники! Я не могу смотреть им в глаза. Мне стыдно, что я боюсь, а они - нет.
- Толян, я же говорил, война - не игрушки! А впрочем, знаешь, подумай: все они давно умерли. Все эти люди, и татары тоже - ходячие мертвецы. Ведь это все уже было, Толян, б-ы-л-о! А мы есть и будем, если не дадим мертвецам ухлопать нас из-за твоей глупой затеи!
Толик вздохнул. Сергей пристально посмотрел на него:
- Я воевал, Толик, случалось всякое... Но я не хочу убивать даже мертвецов! Говорят, татары триста лет Россию гнули... Да мне плевать, меня-то не трогали! И тебя тоже! Не наше это время, и проблемы не наши.
- Но мы ведь тоже русские, - запротестовал Толик.
- Хорошо. Давай представим, что ты будешь делать в бою? Постреливать из лука, наслаждаясь панорамой битвы? Не думаю, что будет так просто! Это тебе не кино "Александр Невский"! Тут по-настоящему черепа проламывать будут! Ты в морге хоть раз был? Нет? Ну, о чем еще с тобой говорить? Здесь ведь не Вторая Мировая, не будет окопов и укрытий. Выйдешь в поле и будешь стоять и сражаться лицом к лицу. И либо ты проткнешь его мечом, либо он тебя! Другого не дано! Это страшно, Толик, я знаю, как это страшно!
Толик молчал. Только сейчас он понял, как ошибался. "Как же я глуп, - подумал он, - даже Поле Сергея с литовцем не научило меня. Серега прав: нечего здесь делать, мы и так еле выжили, так чего еще в бой лезть? Битву увидеть захотелось! Кретин! А если поставит нас Великий князь в передовой полк, из которого, как писали летописцы, вообще никто не выжил, что тогда? О чем я думал, вернее сказать, чем?"
- Мы имеем такие же шансы умереть, как и они, - сказал Сергей, - но они знают, за что сражаются, и готовы умереть, а ты? У них есть вера и воля князя, а у тебя что?
- Поехали обратно... - еле слышно проговорил Толик.
- Наконец-то, - довольно проворчал приятель. - Все-таки образование ни черта ума не прибавляет... Я еще в Москве знал, что так и будет. Давай, залезай на коня... И пойми: мы за свое время отвечать должны, Толик, а с этим и без нас разберутся!

11

Назад даже конь скакал веселее, словно бы зная, от какой беды уносит он хозяев. Толик и Сергей почти не разговаривали. Толя думал, удастся ли найти то место, с которого начались их приключения. А найдя его - сумеют ли вернуться обратно?
Они миновали обозы, двигавшиеся вослед за московским войском, и остались на дороге одни. Редкий всадник нагонял их на истоптанной тысячами ног дороге. Толик не мог смотреть в глаза встречным пахарям, старикам и двигавшимся на юг запоздавшим ратникам. Он чувствовал себя предателем и бежавшим с войны трусом. А Сергей, как ни в чем не бывало, гнал коня вперед. Завидя большой отряд, они съезжали с дороги, чтобы избежать неприятных вопросов. Несколько раз сбивались с дороги, но смерды охотно указывали им путь, и до Москвы приятели добрались быстро.
В желудках давно было пусто, и Сергей продал на рынке кольчугу со шлемом, посчитав, что это железо им больше не понадобится. В ценах они не разбирались, и Толик сильно подозревал, что их обманули, но - не все ли равно? Сейчас они поставили на карту все - стоит ли мелочиться?
- Жаль, "Макдональдса" нет, - вздохнул Сергей.
- Еще не открыли, - грустно пошутил Толя. - Я бы и от обыкновенной пирожковой не отказался.
На рынке они, не торгуясь, купили хлеба, мяса и яиц, привязали к седлу плетеный туесок с квасом.
Меч по настоянию Толика Сергей оставил - мало ли что может случиться? Война... К тому же человек с мечом всегда заставляет с собой считаться.
Их конь сильно устал. На том же рынке Сергей сумел обменять его на свежего, и через день они были в Ярославле.
В город заезжать не стали, опасаясь неприятных расспросов, и объехали стороной.
- Как ни крути, мы дезертиры, Толян, - сказал Сергей. - И лучше никому на глаза не попадаться. Особенно тем, кто видел нас раньше.
Толик не спорил. Чем ближе они были к цели, тем страшней становилось. Страшно заглянуть за занавес, зная, что за ним может оказаться...
- Вот эта дорога! - воскликнул Сергей. - Толян, видишь?
Оглянувшись, Толик увидел стены и башни Ярославля - картину, которую не забудет до самой смерти.
- Да, кажется, тут нас остановили дружинники...
- Теперь надо вспомнить, как долго мы сюда шли.
- Тогда слезем с коня, - предложил Толик. - Мы ведь шли пешком, на коне расстояние покажется другим.
- Верно мыслишь, студент.
Они спешились, коня повели в поводу. День шел к концу. Лес неприветливо тянул колючие разлапистые ветки к путникам, размытые дождями корни цеплялись за ноги...
- А где-то здесь на нас те психи напали, помнишь?
- Еще бы не помнить! Ты их кистень в лес зашвырнул. Вот бы найти - тогда бы точно нашли это место.
- Где ж его здесь найдешь? Будем до зимы по кустам шариться. Ночь уже скоро. Надо ночевать где-нибудь, а с утра искать. Для нас обратной дороги нет.
Толик молча кивнул. Они поставили на карту все и, если не смогут вернуться в свое время, нужно отсюда уходить. Дезертиров во все времена не жаловали, и попадаться на глаза князю Василию Васильевичу не стоило. Куда же идти, горько размышлял Толик, в Литву? А если с тем Мечиславом встретимся? Хоть к Последнему морю иди... И перед глазами вспыхнула картина: они с Сергеем пробираются в Европу, видят средневековую Германию, Францию, Англию! А еще можно отплыть за море и увидеть Константинополь, Египет, Иерусалим! Со своими знаниями они могут открыть Америку, даже оставить след в истории! Но больше всего Толику хотелось домой.
Вечерело. Лесная дорога выглядела так однообразно, что ни Сергей ни Толик не могли сказать, где они вышли из леса.
- Может здесь, а может, не здесь! - Сергей выхватил меч и в сердцах изрубил ближайший куст. - Твою мать! Как нам выбраться отсюда!?
Он воткнул меч в землю и опустился на траву. Толик, в отличие от Сергея, пока держал себя в руках, но удовольствия от осознания этого не было.
- Толя, ты чувствуешь, что все здесь чужое, не наше? Даже эти деревья, этот лес не такой, как у нас...
Толик чувствовал. И знал: устройся они здесь, как бояре, даже как цари - чувство чужеродности будет заживо пожирать их. Зная то, чего не знает здесь ни один человек, они, скорее всего, сойдут с ума. Сейчас мы держимся друг за друга, общаемся и понимаем с полуслова, но, случись мне остаться одному, и этот мир раздавит, сомнет и расплющит меня...
- Чувствую, Серега.
Да, легче быть за тысячу километров, чем за тысячу лет...
- Ничего, Серега, - сказал он, - мы точно помним, что вышли из леса с этой стороны. Уже легче искать. Давай лучше найдем, где спать, а завтра засветло начнем.
- Ладно, Толян, - похоже, Сергею стало стыдно за проявление слабости, он встал на ноги и засунул меч в ножны. - Ты прав. Начнем искать утром.


Окончание следует...

Продолжение.

Наутро их повели к князю. В красивой, с расписными стенами и потолком палате они увидели Великого князя в окружении бояр. "Прямо, как в исторических кинофильмах, - подумал Толик, - разве что бояре не толстые дядьки с мантиях до пола, тяжелыми посохами и длиннющими бородами - а статные молодые мужчины в добротной и не вычурной одежде". Среди них стоял и Василий Ярославский. Едва Сергей и Толик переступили порог, голоса утихли, и Василий Васильевич тотчас подошел к ним.
- Сказывайте Великому князю все без утайки, - сказал он замершим в дверях Сергею с Толиком. - Как мне сказывали! Ступайте.
Великий князь Московский Дмитрий стоял у окошка, забранного цветным стеклом. Не узнать его было невозможно, хотя бы потому, как расступался люд, открывая гостям проход к князю.
Толик шел рядом с Сергеем, и глаза его не могли оторваться от статной фигуры величайшего из правителей Руси. Достаточно было взгляда на лицо князя, исполненное гордости и недюжинного ума, необыкновенной одухотворенности и силы, чтобы понять: Дмитрий Иванович создан, чтобы править. По четким жестким складкам у рта невозможно сказать, что князь добр или милостив, но у Карамзина он описывался таким, и Толик надеялся, что историк не ошибся...
Они подошли и остановились. Прошли несколько секунд, и Толик с ужасом подумал, что надо поклониться! Он низко нагнулся, прижимая руки к бокам, как японец и, кланяясь, толкнул Сергея. Тот среагировал быстро. Если поклон и запоздал, то на доли секунды... Толик не был уверен на все сто, но утром сказал Сергею, что начинать разговор не следует. Первым должен говорить князь.
Но Дмитрий Иванович начинать не торопился, разглядывая гостей из будущего, и Толик почувствовал, как от волнения и страха задрожали пальцы. Тем не менее, старался смотреть по сторонам раскованно и прямо.
- Сказывайте, что за вести привезли? - спросил, наконец, князь.
Товарищи полночи не спали, готовя "легенду". Момент истины настал, а ценой ошибки была их жизнь...
Сергей заговорил, и Толик не мог сосредоточиться на его фразах, чтобы подсказать, когда потребуется. На счастье, Великий князь не был дотошен и перекрестного допроса не устраивал. Он посмотрел лжепосланникам в глаза, и Толик мог поклясться чем угодно, что такого пронизывающего душу взгляда он не испытывал за всю жизнь! От страха ему хотелось сжаться до размеров амебы и исчезнуть... Но Сергей был из другого теста, и говорил уверенно, с достоинством. И если и допустил ляп, то никто этого не заметил. Когда Сергей закончил, повисла гнетущая тишина. Вот он, момент истины!
- Спасибо, боярин, за службу, - сказал Дмитрий Иванович. - Не токмо мне послужил, а всей земле Русской. По службе будет и награда. Говори, чего желаешь. Сел ли, гривен ли - все дам тебе.
- Позволь служить князю Василию Васильевичу, - сказал Сергей, поражаясь прозорливости студента. - Принял он нас как дорогих гостей, у него хотим остаться...
Ночью Толик объяснил: если дело выгорит, нас наградят, а если наградят, будет шанс вернуться в Ярославль. А если вернемся - будет шанс найти то место в лесу... Для этого надо попроситься на службу к Василию Васильевичу. От великокняжеского двора надо держаться подальше, объяснял Толик, людей там много из разных мест, расколоть могут, в Ярославле будет безопасней. Сергей согласился. Кто знает, вдруг сможем это место проклятое найти - и в свое время вернуться?
- Василий Васильевич, бьем челом тебе! - поклонился ярославскому князю Толик. - Будем служить верой и правдой.
Князья переглянулись.
- Верой и правдой, баешь? Хорошо говоришь... Быть посему, - сказал Великий князь, - если князь Василий Васильевич согласен. А тебе, боярин, дар от меня, - с пальцев, унизанных перстнями, князь снял один и вложил Сергею в ладонь. Тот неловко поклонился:
- Спасибо, Великий князь.
- Идите в гридницу, - велел князь, - вас накормят, как дорогих гостей... А мы совет держать будем!

7

Наевшись до отвала, Сергей и Толик вышли во двор.
- Как думаешь, Толян, теперь мы свободные люди? Можем идти, куда захотим?
- Думаю, да, - ответил Толик. - Покажи-ка кольцо!
Перстень был красив. Вправленный в золото синий самоцвет играл на солнце шлифованными гранями. По внутреннему ободу кольца шла замысловатая вязь кириллицы. Что было написано, Толик прочесть не мог.
- Интересно, сколько бы он у нас стоил? - усмехнулся Сергей. - Может, я уже миллионер?
- Ты что, продал бы, если б вернулся назад? - спросил Толик.
- Не знаю, наверно.
- Слушай, подари мне! - попросил Толик.
- Ну, ты даешь, Толик! Мне его московский князь подарил, ты только врубись! А ты говоришь: отдай...
Сергей поглядел на погрустневшего Толика и хлопнул его по плечу:
- Знаешь что, если мы вернемся, я тебе не только перстень, я тебе «мерс» подарю!
Он огляделся и сплюнул на деревянную мостовую:
- У меня тот мужик из головы не идет! Кажется, он тоже, как мы... Прибыл. Только рехнулся...
Толик промолчал. Ту встречу он тоже забыть не мог. Стать юродивым - не самый плохой исход, подумалось ему. Ведь можно стать и трупом...
- ...вернемся в Ярославль, и там будем искать. Прочешем чертов лес вдоль и поперек! Ты прав - мы можем найти это место!
- Должны, - невесело отозвался Толик, - только найдем ли... Может, всю жизнь искать придется.
- Ну и что? Тебе же тут нравится, - усмехнулся Сергей. - Тут ведь и честнее и чище...
- Да ну тебя...
- Пошли-ка, прогуляемся, - предложил Сергей, - поглядим на древнюю Москву, а!
- Пошли, если выпустят.
- Выпустят, - уверенно сказал Сергей.
Они подошли к воинам, стоявшим возле ворот. Ворота были открыты, за ними шумел "Третий Рим". Толик стушевался и остановился перед дружинниками, но Сергей нагло двинулся вперед, спокойно миновал стражников и повернулся к Толику:
- Ну, чего встал? Иди сюда!
Толик улыбнулся и пошел.
Безлюдная и тихая ночью, днем Москва была иной, но ощущение «большой деревни» осталось. Дома в большинстве своем стояли скромные, почти все обнесены заборами, из-за которых раздавалось кудахтанье кур и поросячий визг.
- А дорогу назад найдем? - опасливо проговорил Толик.
- Найдем, башни издалека видны, - уверенно сказал Сергей. - Оп, ты посмотри, какие девочки!
Толик посмотрел. Две девушки, идущие навстречу, были хороши. Длинные прямые платья до самых пят покрывала узорчатая вышивка, на щеках красные пятна румян, на головах - красивые уборы. Платья скрывали фигуры, а лица девушки застенчиво опустили к земле, но, проходя мимо, одна метнула на парней любопытный взгляд из-под жгуче-черных ресниц, и Толик мог поклясться, что такого прекрасного лица не видел за всю жизнь!
- Жаль, здесь не носят мини-юбок, - пошутил Сергей, провожая глазами уходящих девушек.
- Они и так красивы!
- Эй, молодец! - окликнул кто-то. Толик обернулся и увидел молодую женщину с пестрой курицей в руках. Она смотрела на Сергея, и он подошел.
- Ты меня звала? - спросил он.
- Тебя, - весело ответила молодка, - не поможешь ли шею свернуть? - и она протянула птицу Сергею. Тот опешил, но взял спокойно сидевшую пеструшку в руки. Толик быстро отвернулся и вздрогнул, услышав, как хрустнула куриная шея.
- Благодарствую, - поклонилась Сергею молодка, игриво сверкнув глазами.
- Может, еще чем помочь? - засунув ладони за пояс, спросил Сергей. Он явно заинтересовался симпатичной горожанкой, приосанился и выпятил грудь. - Дрова, может, порубить?
- Дрова муж привез, - улыбнулась москвичка.
- А-а, - Сергей погрустнел. - Значит, муж есть? Что же, он курице голову свернуть не может?
- В отъезде он, - ответила женщина и, отвернувшись, вошла во двор ближайшего дома. Серега с сожалением поглядел ей вслед.
- А что, и здесь жить можно, - ухмыльнувшись, заметил он. - Бабы - везде бабы. Верно, студент? - подмигнул он Толику.
- Только учти: на "мерседесе" их не покатаешь и в кино не сводишь.
- Это точно, подход надо искать, - согласился Сергей. - Пошли дальше...
Нагулявшись, Сергей и Толик вернулись к княжеским хоромам. Там их дожидались.
Но далеко уйти не удалось. Товарищей нагнал хмурый дружинник с вислыми пепельными усами.
- Боярин, - сказал он Сергею, останавливая гарцующего коня, - великий князь тебя кличет, поспеши.
Его тон насторожил Толика. Он взглянул на Сергея - тот еле заметно кивнул. Выбора нет. Князь ждет - и надо идти.
- Люди прибыли из земли литовской, - сказал Донской, едва Сергей и Толик вошли в палату, - сказывают то же, что и ты...
Сергею встретил пристальный и испытывающий взгляд князя.
- Ты, боярин, первым предупредил меня, посему хочу, чтобы ты признал тех людей. Хочу знать, не изветчики ли, не подосланы ли с чем худым...
Толик похолодел. Он понял, что предстояла очная ставка с людьми, живущими в княжестве Литовском и наверняка знавшим всех тамошних бояр и князей! Отказать князю было невозможно, значит, надо выпутываться самим. Но как?!
Сергей уловил испуганный взгляд напарника, подобрался и сунул ладони за пояс.
- Их уже ведут...
Воины ввели в палату литовцев. Первый сразу не понравился Толику: невысокого роста, коренастый, он имел хищное, отталкивающее лицо с крупным мясистым носом и толстыми губами. "Не может эта морда предупредить чужого князя об опасности из любви к России... Просто хочет заработать, вот и прискакал, шакал, - пронеслось в голове Толика. - А, может, в ловушку хочет завести?"
- Так, сказываешь, будто Ягайло Мамаевых послов принял? - спокойно спросил Дмитрий Иванович. Литовцы дружно закивали.
- Доподлинно так, княже! - сказал носатый.
- А ведомо вам, что уж два дня тому, как я знаю об этом... от сего мужа? - князь указал на Сергея.
Литовцы пораскрывали рты.
- Говорите! - голос Дмитрия был резок. - Почто медлили, коли предупредить хотели? Али изветчики вы?
- Не может того быть, Великий князь! - старший литовец пал на колени. - Послы три дня как уехали, мы за ними тотчас же!
- Знаешь ли его, боярин? - обратился князь к Сергею. Тот понял, как надо действовать.
- Знать не знаю, и ведать не ведаю, кто таков! - до того складно и с презрением выговорил Сергей, что Толик обомлел от восторга. В этот момент он простил ему все. "Да, ты прирожденный боярин!"
- Ну, что скажешь? - спросил князь у литовца.
- Так и я не знаю боярина сего! - выкрикнул он. - Кто ты таков? Назови имя!
- Сергей Владимирович! - гордо отчеканил Сергей.
- А служишь кому?
- Берестовскому князю, - вывернулся Сергей, не называя имени, которого не знал, но запомнив город, о котором сто раз талдычил Толик.
- Знаю я берестовских князей и слуг их знаю, но никогда не слыхал о тебе! - выкрикнул литовец.
- А я о тебе! - не моргнув глазом, ответил Сергей. Толику было ясно: в среде разборок тот чувствовал себя как рыба в воде. - Ты-то кто такой?
- Мечислав Глебович, - назвался литовец.
- Так вот запомни, Мечислав, - шагнул Сергей к литовцу и едва не сплюнул ему под ноги, но вспомнил, что в княжеских палатах, и просто окинул его презрительным и уничижающим взглядом, - запомни: если я что-нибудь говорю, то так оно и есть! И если ты, козел, вздумаешь сказать, что никогда не слышал обо мне, я тебя по этому полу размажу, понял? И тогда ты меня запомнишь!
Литовец покраснел, как рак, и схватился за меч. Стражи встрепенулись. Опомнившись, он поклонился князю:
- Пусть Поле решит, кто лжет, княже! Дозволь встать за честь свою!
Князь посмотрел на него, потом на Сергея:
- Добро. Будь посему. Будет Поле, и Господь уязвит обманщика!
Яростно сверкнув на Сергея глазами, литовец вышел. От ледяных взглядов его спутников Толику поплохело. Еще Поля не хватало!
- А что за Поле? - спросил Сергей, когда они спускались из княжеских палат во двор.
- Что же делать? - не отвечая, бормотал побледневший Толик. Ноги его стали ватными, и он едва не загремел вниз по крутым ступеням.
- Что ты там ноешь, Толик, давай объясняй! - торопил Сергей.
- Поле - это поединок, - упавшим голосом проговорил Толик.
- То есть, придется драться? - уточнил Сергей. - Парень он крепкий, но думаю, справлюсь.
- Да нет же, Серега, это поединок на мечах! До смерти!
- На мечах? - переспросил Сергей. До него стало доходить. - Я на мечах никогда не дрался...
- А ты думаешь, бояре на кулаках машутся? Он наверняка умеет, и неплохо!
- А замять никак нельзя? - спросил Сергей.
- Раз князь так решил - нельзя! Ты при всех оскорбил знатного человека и обязан принять вызов!
Толя часто задышал. Убьют, его убьют - проносилось в голове, и ты ничего не можешь сделать!
- Какие правила? - остановившись, спросил Сергей. Толик с изумлением заметил: на лице товарища не было ни капли страха. Он был сосредоточен и суров. Толик завидовал его выдержке, а сам боялся изо всех сил. Если Сергей погибнет, и мне непоздоровится. Или изгонят, или убьют...
- Не знаю, - убито ответил Толик. - Наверно, никаких особенных... Знаю только, что победитель признавался правым, а побежденный виновным. Суд неба...
- Что смотришь, будто я - покойник! - разозлился Сергей и ткнул Толика кулаком в грудь. - Не дрейфь, студент, прорвемся! Надо драться - будем драться! Ничего, посмотрим, кто кого...
Толик растерянно молчал. Он не обиделся на выходку Сергея, просто слабо верилось, что человек двадцать первого века способен победить в поединке на мечах боярина, который сызмальства обучался этому, для которого война и убийство - обычное дело...
- Князь сказал, Поле будет вечером, - подошедший воин оценивающе глянул на Сергея, - и велел готовиться...

8

Место для поединка выбрали за детинцем, на берегу Москва-реки.
Сжимая ладонями рукоять тяжелого меча, Сергей ожидал атаки противника. Он не привык обороняться, считая, что лучшая защита - нападение, но сейчас у него не было выбора. Бросаться вперед, сломя голову, с оружием, которым никогда не пользовался, на искушенного бойца означает верную смерть. Сергей решил выжидать...
Литовец приближался. На противнике была отливавшая синевой кольчуга, в руках такой же длинный меч. У Сергея кольчуги не было, и он понимал: ценой неверного удара станет его собственная жизнь. И жизнь Толика...
Литовец крякнул и с силой взмахнул мечом. Сергей вскинул меч навстречу вражескому клинку и парировал. Последовал удар с другой стороны - отбил и его. Надо сближаться, мелькнуло в голове, вблизи железяки бесполезны...
С каждым ударом Сергей старался войти в клинч - и вот ему удалось! Мечи столкнулись у самых рукоятей, бойцы налегли друг на друга, меряясь силой и стараясь вывести соперника из равновесия. Отклонив лезвие меча литовца, Сергей резко ударил его лбом по носу и, пользуясь моментом, оттолкнул врага ногой. Мечислав упал, но Сергей не спешил бросаться, опасаясь какой-нибудь уловки.
Среди гула немалой толпы, собравшейся поглазеть поединок, Сергей услышал прерывистый возглас Толика:
- Молодец, держись, Серега!
Сергей приободрился. Противник-то не так силен, как кажется, если до сих пор меня не завалил...
Утерев рукавом бегущую из носа кровь, литовец снова напал, и Сергей почувствовал все его мастерство. Он не поспевал за Мечиславом и спасался благодаря хорошей реакции и тренированному телу, едва уходя от разящих справа и слева ударов. Но все ж прозевал сильный удар литовца. Недостаточно крепко державшие меч пальцы разжались, и клинок отлетел в сторону...
Толпа вздохнула. Многие стали креститься.
Оставшись без меча, Сергей растерялся, но увидя ухмылявшееся лицо литовца, загорелся злостью, чувствуя, как адреналин наполняет вены.
Полагая, что безоружный бросится бежать, литовец слишком быстро пошел вперед, и Сергей не упустил свой шанс. Он бросился навстречу и перехватил не успевший опуститься меч. Тело крутанулось, повторяя заученный до автоматизма прием. Шихэ-наге кате-та тори... Меч рубанул землю, инерция понесла Мечислава вперед, Сергей нащупал точку контроля и выкрутил литовцу кисть. Меч выпал. Толчок швырнул литовца наземь.
Толпа ахнула.
Не успел литовец подняться, как Сергей поднял меч. Лезвие коснулось груди противника.
- Твоя взяла! - хрипло проговорил тот, не сводя взгляда с острия. - Что ж, руби!
- Не хочу, - ответил Сергей, опуская оружие. - А хочу, чтобы духу твоего в Москве не было, понял?
Побежденный отвел глаза.
- Второй раз не помилую! - для острастки сказал Сергей, подошел к наблюдавшему бой князю и воткнул клинок в землю.
- Моя взяла, великий князь!
- Хороший ты воин, боярин, - сказал Дмитрий. - Почто не убил изветчика?
- Неохота руки пачкать. Да и за что убивать? Не он меня охаял, а я его, - усмехнулся Сергей.
- Незлобив ты и человеколюбец. Так и должно быть. Негоже христианам отнимать жизни христианские. Люб ты мне, боярин Сергей Владимирович. Хочешь, оставайся и служи мне. Пожалую селами, землю дам, не обижу. Добрые воины мне нужны, змию татарскому голову отсечь... - последние слова Великий князь произнес вполголоса, словно в задумчивости.
- Спасибо, Великий князь, - Сергей неловко поклонился, чувствуя, как запоздало задрожали ноги. Адреналин...
- Сего литвина и его клевретов гнать из Москвы! - распорядился князь, и Толик вздохнул с облегчением.

Почему люди так активны в желании ткнуть кого-либо носом в его ошибки?
Иногда для этого они прикладывают больше усилий, чем понадобилось бы для того, чтобы чью-то ошибку устранить. Или даже предотвратить. Иные упиваются наслаждением отыскивать человеческие промахи и подниматься выше в собственных глазах за счет унижения ошибавшегося.
Полина Михайловна не поленилась позвонить Мире в выходной, чтобы сказать, что плинтуса в коридоре вымыты плохо. Неудовлетворенная тем, что Мира не пожелала долго выслушивать претензии, позже, во время очередной смены Миры, Полина Михайловна даже пришла с другого поста, чтобы заставить Миру осмотреть плохо вымытые девушкой на прошлой смене плинтуса.
Что это были за плинтуса?! Старые, деревянные, с наполовину смывшейся растрескавшейся краской. Сколько ни мой такие, лучше выглядеть они все равно не будут. Однако, Полина Михайловна яростно боролась за чистоту. У нее был свой хитрый способ демонстрировать всем и вся свои великолепно вымытые плинтуса. Она разделила всю территорию госпиталя на первом этаже на кусочки. И каждой санитарке приписала свой кусок. Все должны были каждую смену делать генеральные уборки – мыть окна, которые последний раз мылись прошлым летом, вычищать стены, двери, напольные плинтуса. Удивительным было то, что в распорядке Полины Михайловны больше всего генеральных уборок было у Миры. Больше смен – больше уборок. У Миры в этот ее первый месяц работы смен было много. Получалось так, что Мира должна была в одиночку отдраить огромный кусок госпиталя. А тем санитарам, кто приходил из отпуска в конце месяца или уходил в ближайшее время, досталось всего по одной уборке. Некоторым вообще уборок «не хватило». Сама Полина Михайловна в свою предпоследнюю перед отпуском смену засыпала кусочек плинтуса (прямо посередине коридора) абразивным порошком, недолго потерла шваброй и получила потрясающий результат. Натертый порошком плинтус выбелился и резко контрастировал с остальными плинтусами в отделении.
– Вот, ты видишь, как я намыла! – кричала Полина Михайловна, показывая Мире свой белесоватый плинтус. – А где твоя уборка? А? Покажи, покажи! Ты либо вообще ничего не мыла, либо мыла очень плохо, вот и все!
– Вообще-то я мыла, – начала было Мира, но Полина Михайловна ее не слушала. Она не хотела слушать, не могла совладать с собой. Полина Михайловна невзлюбила скромную Миру сразу, хотя та была достаточно покладиста и не спорила с ней. Полина Михайловна в первый же день стала выискивать Мирины промахи, особенно в области чистоты (впрочем, в другом-то Полина Михайловна и не разбиралась). Она яростно отстаивала перед старшей сестрой позицию, что ленивым работникам и неряхам в вирусном госпитале совсем не место. Но Полине Михайловне на самом деле не нравилось другое. Она боялась себе признаться в том, за что действительно возненавидела Миру. Она возненавидела ее за то, что пациенты начинали любить Миру с первой секунды, как только девушка оказывалась на пороге их палат. Чего никогда не бывало с Полиной Михайловной, которая много лет проработала в госпиталях.
Мира вспоминала предыдущие работы санитаркой. Везде, где бы она ни работала. Везде бывали подобные ситуации, что у нее сложилась с Полиной Михайловной. Правда здесь, в месте, где все было как будто на грани жизни и смерти, где вирус правил балом и решал, кому жить, а кому умереть; в месте, где сочувствие и добродетель должны были быть на пике – здесь, где люди становились часто совсем другими, переоценивая свою прежнюю жизнь и обретая мудрость... Мира совсем не ожидала, что ее старая проблема, как надоедливая мелодия-прилипала, снова появится на горизонте.
И все-таки, самый страшный вирус – это не наш. Самый страшный вирус – это вирус безразличия... Почему, почему это им так важно? – думала Мира. Эта чистота якобы имеет первостепенную важность для них. Когда Полина Михайловна кричала «Ты что, не понимаешь, это больница! Ты обязана здесь соблюдать чистоту!», она будто бы напрочь забывала о том, что еще несколько дней назад заставила пожилую женщину полдня лежать в луже из собственных фекалий, потому что «они делов наделают, а мне убирать! И вообще мне некогда!» Мира знала это, потому что она работала с Полиной Михайловной в одну смену, но на разных постах. Вопли Полины Михайловны были слышны даже на Мирином посту. Она несколько раз порывалась сбегать подмыть бедную женщину, но у нее не было возможности уйти со своего поста.
Мира думала о такой же «Полине Михайловне», которая повстречалась ей на предыдущей работе. Это тоже была работа санитарки, только в другой больнице. Та «Полина Михайловна», тоже женщина к шестидесяти годам, вначале горячо поддерживала Миру, радовалась тому, что Мира учится и через несколько лет станет медсестрой, но потом между ними также произошел конфликт под формальным предлогом чистоты. Сейчас никто уже и не вспомнил бы, из-за чего конкретно поссорились Мира с предыдущей «Полиной Михайловной». Но в один миг «Полина Михайловна» возненавидела Миру и стала по мелкому гадить ей в работе. А ведь Мира думала, что они дружили. Накануне она собиралась пригласить «Полину Михайловну» в гости к себе в общежитие. Но «Полина Михайловна» резанула по-живому, когда сказала, что у Миры, наверное, и дома бардачина, и все валяется «черти где», и пакеты по углам, и вещи в шкафах кувырком. Мира готова была расплакаться. А «Полина Михайловна» торжествовала. Ей не было больно разорвать дружеские связи с Мирой, ведь она не умела дружить и не дорожила отношениями. Она даже не поняла, что теряет в ту минуту человека, который был предан ей душой и готов был помочь ей в любой момент.
И тогда, когда «Полина Михайловна» резанула, Мира решила, что не хочет никого больше звать к себе в гости. И не хочет ни с кем дружить. И не потому, что она нетерпима к недостаткам других людей – нет. А потому, что они нетерпимы к ней.

Дорогие Пикабушники! У меня открыт сбор средств на издание художественного произведения "Вирус". В книге вы узнаете о судьбах людей, которые оказались в вирусном госпитале по воле судьбы. Это люди разных профессий, возраста, статуса и разных взглядов на жизнь. Есть среди них и очень добрые, и нетерпимые, сильные и слабые. Все они борются с болезнью, взаимодействуют друг с другом, ссорятся и мирятся, и все без исключения надеются на выздоровление. В книге есть проникновенные моменты, когда у людей жизнь переворачивается с ног на голову. Пребывание в госпитале меняет не только судьбы, но и мировоззрение этих людей. В жизни пациентов госпиталя есть и большие трудности, борьба со смертью лицом к лицу, но есть и радости, встречи, эмоции, надежды...

Очень надеюсь на вашу поддержку! И верю в Силу Пикабу. И, конечно же, хочу поблагодарить @MаmаLаdа, которая горячо поддерживает меня. Во многом этот проект был запущен благодаря ее ценным советам и рекомендациям.

P.S. Завершилась третья неделя сбора. Проект рискует быть неуспешным, так как на данный момент собрано только 3 % от необходимой суммы.

Ссылка на проект: https://planeta.ru/campaigns/204134

Пожалуйста, загляните на его страницу! Там можно не только безвозмездно помочь, но и сделать предзаказ будущей книги.

1

Очередная машина проехала мимо, равнодушно окинув дальним светом нескладную фигуру Толика, голосовавшего на обочине. Дорога снова погрузилась во мрак, и Толик, вздохнув, побрел дальше. Идти было далеко.

Несколько часов назад он сошел с поезда Санкт-Петербург – Звенигород, купил в ларьке пару плюшек и кока-колу и отправился на остановку маршрутного автобуса. Людей на остановке не было, и Толик сделал вывод, что автобус уже уехал. А потом заметил расписание, висевшее так высоко, что пришлось достать очки, чтобы его рассмотреть. Так и есть: автобус ушел, а следующий через два часа. Толик ждать не любил и, недолго думая, бодрым шагом двинулся по другому шоссе. Автобусы по нему не ходили, но если на попутке или пешком - срезался порядочный угол. Вот только время было позднее, и с попутками не везло.

Толя бывал в этих местах не раз, в школьные годы каждое лето приезжая в деревню к любимой бабушке. Затем по настоянию родителей окончил техникум, уже по собственной инициативе поступил в институт, избежав призыва в армию. В последнее время Толик приезжал сюда все реже и реже, но каждый раз бабушка была так несказанно рада, что он чувствовал себя виноватым, приезжая так нечасто. Он родился в Питере, но мама была из этих мест, и Толик считал эти лесные края второй родиной, в чем-то уступающей, а в чем-то и лучше первой.

У него были планы на лето, но когда мама сказала, что бабушка при смерти, Толик решил ехать, не откладывая...

Сзади послышался шум нагонявшей машины, и Толик вяло поднял руку, уже не надеясь, что повезет. Но машина притормозила и остановилась у обочины, мигая оранжевым поворотником. Толик с удивлением обнаружил, что это «мерседес». Не последней модели, но все же настоящий «мерс», видеть который в этой глуши было, в общем, странно.

В голове мелькнула мысль, что, быть может, садиться не стоит, но Толик, отбросив страхи (мужик я или нет?), подошел и открыл дверцу.

Салон был красивый, в коже и дереве, сиденья тоже кожаные. Под зеркальцем, как принято у многих водителей, болталась игрушка-талисман: смешной и мохнатый, похожий на крысу, зверек. В отличие от леса, в кабине царил дух цивилизации: пахло табачным дымом, кожей и сладким запахом дезодоранта. Водитель обратил к Толе улыбчивое лицо с широко расставленными смелыми глазами:

- Залезай, студент.

- Спасибо.

Толик сел - и утонул в мягком кресле. Он даже в мыслях не мог назвать это автомобильным сиденьем - оно выглядело слишком шикарно для такого обыденного названия, а когда машина плавно тронулась с места, Толя почувствовал себя астронавтом в стремительно набирающей скорость ракете.

- Как вы узнали? - чуть улыбнувшись, спросил Толик.

- Что?

- Что я - студент.

Вспоминая рассказы приятелей, путешествовавших автостопом, Толик уяснил, что водители любят говорливых попутчиков, особенно ночью, чтобы не заснуть за рулем.

- Да так, не думал, не гадал, нечаянно попал. Так куда тебе?

- Дмитровку знаете?

- Знаю.

- Вот туда.

- Зачем тебе туда, там же одни старики?

- Я к бабушке еду, - пояснил Толик и подумал: «Ну, кто меня за язык тянул? Чего растрепался? Мало ли куда и зачем я еду!»

- К бабушке! - усмехнулся водитель. - Ха! В твои годы надо не по бабушкам, по бабам ходить.

Он рассмеялся, весьма довольный шуткой. Только сейчас Толик почувствовал, что от водителя пахнет алкоголем, хотя машину тот вел уверенно. Водитель удивительно напоминал «нового русского»: короткая стрижка, на шее - золотая цепь, тонкая импортная рубашка не скрывала развитой мускулатуры, волевое лицо с жестким и цепким взглядом.

Толик недолюбливал таких. Как он слышал, эти люди признавали только силу и наглость, разговоры дальше «бабок» и «телок» не шли, об интеллекте и говорить не приходилось. «Ну, о чем говорить с таким? - думал Толик. - Да черт с ним. Лучше о бабушке подумай. Как она там? Жива ли...» Глотая российские ухабы, машина летела через лес. Толик подумал, что, будь он на месте водителя, сбавил бы скорость. Опасно. Но сказать вслух не решился.

Луна скрылась за чередой облаков, и теперь даже свет дальних фар "мерса" не мог разрезать густой лесной мрак.

- Ну, что замолчал? - весело спросил водитель. - Обиделся, что ли?

- Да нет.

- Что-то ты, земляк, неразговорчивый. Все думаешь чего-то. Расслабься. Анекдот расскажи, что ли, а то скучно...

Толик молчал.

- Вот глухомань - даже радио не берет! - фыркнул водитель, без толку крутя настройки магнитолы.

- Я знаю только про «новых русских», - дерзко сказал Толик. - Пойдет?

- Пойдет! Давай, начи... Что за дерьмо!!

Перед самым капотом на дорогу выскочил всадник. Выкручивая руль, водитель ударил по тормозам. «Мерседес» занесло, машина пошла юзом и едва не съехала с дороги, чудом остановившись у края канавы.

- Ах ты... мать твою! - водитель газанул, колеса мощной машины взвизгнули, вгрызаясь в грунт, и «мерседес» резво выскочил на дорогу. Толик нащупал ремень безопасности и потянул на себя.

- Куда он почесал, не видел?

Толик неуверенно указал на отходящую от дороги еле заметную просеку:

- Кажется, туда.

- Сейчас я ему устрою, козлу! - машина свернула на едва заметную тропку и понеслась. "Попал в приключение! - испуганно подумал Толик. Руки сами собой вцепились в подлокотники, ноги уперлись в пол. – А подушки у «мерса» должны быть..."

"Мерс" летел, как снаряд, его безжалостно трясло на корнях и колдобинах, и Толик страстно желал, чтобы у машины что-нибудь отвалилось, и они остановились. Но чудо враждебной техники не ломалось, и только чудом они ни во что не влетели.

- Не видишь его? - крикнул водитель. Толик помотал головой:

- Нет. Да не догнать уже. Поедем обратно!

- Э-э, нет, от Сереги еще никто не уходил! - то ли в шутку, то ли всерьез сказал водитель, и в тот же миг свет фар высветил скачущего впереди всадника.

- А-а! - торжествующе проревел Серега. Он высунулся в открытое окно:

- А ну, стой ... твою мать!

Всадник на мгновение обернулся - и фары осветили изумленное и напуганное лицо. Одет он был странно, во что, Толик так и не понял.

И вдруг человек исчез, словно и не было, прыгнул в неясную темную мглу, которую не рассеивали даже фары «мерседеса». К облегчению Толика, они остановились, и водитель резво выскочил из машины. Толик тоже вышел. Он не собирался никого догонять, просто вдруг стало жарко и душно.

- Куда он, гад, делся? - донесся голос водителя. - Здесь такие заросли, и на коне не проедешь!

Толик стоял, разглядывая клочок звездного неба, нежданно появившегося из-за плотных туч, и на миг показалось, что звезды в разрыве туч сместились в сторону, словно он видел их отражение в воде, а в воду кто-то бросил камень...

Рядом раздалось конское ржание.

- Ага! Вот он где, «всадник без тормозов»! Пошли, найдем это чудило, - произнес водитель. Толик пожал плечами и нехотя двинулся за ним. Ему вдруг стало не по себе, очень не хотелось уходить от освещенной машины в дышащий опасностью лес... Интуиция, что ли? Но сказать об этом водителю Толик не мог. Это будет признание в трусости, а Толик в таких вопросах был щепетилен, и даже здесь, в глухом лесу, терять лицо не собирался.

Они прошли с десяток шагов, и фары «мерседеса» потухли, оставив их в полной темноте.

- Что такое? - удивленно проговорил водитель. - А ну-ка, давай назад!

Они двинулись по тропе обратно, прошли десять шагов, двадцать - машины не было. Темень стояла жуткая, но даже в полной темноте можно отыскать машину, от которой отошли всего на десять метров. Но «мерседес» пропал.

- И двигателя не слышно, - удивленно сказал Толик. "Мерс" есть "мерс", хороший двигатель работает тихо - но не настолько, чтобы не услышать с десяти шагов в совершенной тишине!

Толя представил, каково водителю. «Мне-то что, я пассажир, машина не моя. В крайнем случае, пешком дойду...»

- Заблудились, что ли? - голос водителя был на удивление спокоен. - Давай возьмем левее. Мы могли пройти в двух шагах от машины... хотя деревья я вижу.

- Жаль, нет фонаря, - сочувственно вздохнул Толик.

Они взяли левее, затем правее, потом двинулись по спирали, но все без толку. «Мерседес» как сквозь землю провалился.

- Ладно, - водитель, наконец, остановился, устало опускаясь на землю. - Садись, братишка, перекурим. Черт знает, что за ночь... Подождем, пока рассветет.

Он вытащил из нагрудного кармана сигареты и сунул одну в рот.

- Будешь? - спросил он, протягивая Толику белую пачку, еле различимую во мгле.

- Нет, спасибо, не курю.

- Спортсмен, что ли? - Толик не понял, шутит водитель или нет. - Ну, как хочешь, - тот похлопал по карманам брюк и раздраженно стукнул по колену.

- Ну что за хрень! Зажигалку в машине оставил! В пиджаке. У тебя спичек нет?

- Нет, я же не курю, - стараясь скрыть злорадство, ответил Толик.

- Ладно, тогда давай знакомиться. Меня Сергеем зовут.

- Толик, - Толик протянул Сергею руку. Пальцы едва не треснули от мощного рукопожатия.

- Ну что, Толик, как думаешь, скоро рассветет?

- Думаю, часа через три. Или четыре.

Они замолчали, думая о своем.

- Смотри-ка, вроде как светлеть стало! - с удивлением произнес Сергей. Закемаривший Толик вздрогнул и приоткрыл глаза. И правда, в лесу явно посветлело.

- Что-то больно рано, - водитель посмотрел на часы и выругался:

- Япона мать! У меня часы стоят! Эй, студент, у тебя часы есть?

Часы у Толика были. Но стрелки на циферблате замерли, показывая двадцать две минуты второго.

- И у меня стоят...

- Ну, что за дерьмо? - со вздохом воззвал к небесам товарищ по несчастью.

- А сколько времени на твоих? - спросил Толик.

- Да какая разница, если они стоят?

- Ну, все-таки?

- Двадцать минут второго.

- И на моих столько же! - Толик знал, что его часы обычно спешат. - Значит, наши часы остановились одновременно!

В голову полезли мысли о паранормальных явлениях, после которых останавливаются часы, гаснут фары «мерседесов», являются инопланетяне и злые духи...

- Черт с ними, с часами, но почему уже светлеет? - спросил Сергей, обрывая мысли Толика. - Сейчас должно быть три часа ночи.

- Проспали, наверно, - неуверенно предположил Толик.

- Это ты дрых, как сурок, а я глаз не сомкнул! - раздраженно возразил Сергей. - Давай-ка выбираться отсюда, у меня стрелка забита, опаздывать нельзя. Пошли, студент.

Толик поднялся на ноги.

- А куда идти? - спросил он. - Вы помните, откуда мы пришли?

- Ничего, сориентируемся, - уверенно ответил Сергей. - И прекрати на "вы" называть. Не люблю.

Он осмотрелся, изучил ближайшие деревья и поднял руку:

- Идем туда.

Толик усмехнулся. «Новый русский» в лесу изображает крутого, а сам, наверное, за грибами еще с мамой ходил. Впрочем, Толик догадывался, что спорить с подобными типами бесполезно, а оставаться одному не хотелось. И он послушно двинулся следом.

Они молча шли около получаса. Кроссовки Толика и джинсы до коленей вымокли от росы, и хорошо, что не было комаров. Зато грибы встречались великолепные: Толик еще никогда не видел таких огромных боровиков и груздей. Жаль, нет корзины или хотя бы пакета...

Они неожиданно вышли на порядком заросшую травой, кочковатую и неровную дорогу.

- Ну, вот, - довольно произнес Сергей. - Так. Пойдем в эту сторону!

Стало совсем светло, но солнце не хотело показываться из-за серых, с грязноватыми брюшками, туч.

- Выберемся на шоссе, а там поймаем тачку, - весело сказал Сергей, и Толик удивился жизнерадостности водителя, потерявшего дорогую машину в лесу, а теперь спокойно и легко отмахивавшего километры по лесной дороге. Он был уверен, что «новые русские» передвигаются исключительно на машинах, а пешком только в офисах и в квартире. Но Сергей оказался исключением, и Толик не поспевал за его широким размеренным шагом.

- Смотри, вот лошадь прошла, - Сергей показал на следы копыт, отпечатавшиеся на земле. - А вот здесь телега проезжала... Правильно идем, студент. Скоро к шоссе и выйдем.

Неожиданно из-за деревьев показались люди весьма странного и угрожающего вида. Было их трое. Одетые в поношенные, в заплатах, армяки - Толик видел похожие в этнографическом музее - и штаны из грубой холстины, мужики выглядели дико и несуразно. Двое были босыми, третий в лаптях.

- Вот и люди, - произнес, останавливаясь, Сергей. Похоже, и его озадачил их странный внешний вид.

Меж тем троица заступила дорогу. Двое сжимали в руках здоровенные оглобли, и вид их заросших бородами физиономий был не слишком приветлив. Толик понял, что лучшее на их месте - это дать деру.

- Здорово, мужики, - спокойно сказал Сергей и усмехнулся. – Ни фига, мода у вас...

Троица переглянулась.

- А ну, скидавай одежку! - рыкнул один, косматый, с черной бородой мужик. Он сунул руку за спину и вытащил настоящий кистень. Черный металлический шарик угрожающе раскачивался на кожаном ремешке. Толик похолодел: таким голову проломить - раз плюнуть!

Но больше шарика его пугали лица - будто настоящие разбойники из романа о Древней Руси ожили и шастают по лесу, грабя и убивая прохожих... Конечно, это всего лишь психи, сбежавшие из областной психушки и прячущиеся в лесу - но откуда у психов такая одежда? Не сшили же они ее на заказ? Или поблизости снимают кино, и актеры решили приколоться над случайными прохожими? А кистень? Нет, они не играют!

Сергей тоже заподозрил неладное. Он отступил на шаг, вытягивая перед собой руки, и Толик заметил, как сжалась и напряглась его фигура.

- Мужики, разойдемся по-хорошему, - предложил Сергей. - Вы нас не трогаете, и я вас не трогаю.

- Чудно говорит, - ухмыльнулся один, подбрасывая в грязных ручищах дубину. - Ну-тко, Червец, угости его кистенем!

Размахнувшись, разбойник подался вперед, но Сергей оказался быстрее. Его нога ударила Червеца в грудь, и тот полетел наземь, выронив оружие.

Толик не знал, что делать. Ноги чесались, стремясь унести тело подальше от опасности, но воспитанный питерскими дворами Толик знал: бросать товарища нельзя.

Второй грабитель размахнулся дубиной, но Сергей вовремя нагнулся. Когда палка со свистом прошла над головой, водитель шагнул вперед и ударил мужика в живот, а затем в челюсть. Тот упал, как подкошенный.

В движениях Сергея не было изящества Брюса Ли и быстроты Джеки Чана, но они были эффективны, а именно это сейчас и требовалось. Третий мужичина двинулся к Сергею со спины, его дубина взлетела над головой, и Толик, не успев подумать, что делает, набросился на него сзади и повалил на траву. Мужик был намного здоровее и вывернулся. Волосатая лапища потянулась к Толиному горлу, но он отбрыкнулся, вскочил и приготовился, встав в стойку со сжатыми перед собой кулаками. Мужик осклабился и подобрал дубину.

- Сюда иди! - гаркнул Сергей и пошел на него. Разбойник оглянулся, увидел, что товарищи недвижно лежат в траве, бросил дубину и сиганул в лес.

- Ты как, студент? - спросил Сергей.

- Нормально, - едва не стуча зубами, ответил Толя. Адреналин колотил по сосудам.

- Расслабься, мы их урыли, - Сергей, не торопясь, поднял с земли оброненный разбойником кистень. Следуя примеру, Толик подобрал дубину. С ней он почувствовал себя уверенней. Когда-то он занимался у-шу, потом забросил, посчитав, что знает достаточно, чтобы отбиться от хулиганов. На самом деле было лень ходить на занятия, да и денег не всегда хватало...

Один из мужиков поднялся, держась за разбитый нос. Сергей шагнул, поигрывая кистенем, и жестко приказал:

- Сидеть! На землю!

Мужик замер, злобно косясь на водителя, но перечить не посмел. Червец, у которого отняли кистень, лежал, тяжко дыша. Похоже, ему хорошо досталось.

- Ты кто? - спросил Сергей, нависая над первым.

- Худейкой кличут, - мигом отозвался тот, опасливо глядя на железный шар, болтавшийся над его головой.

- Как? - удивился Сергей.

- Худейкой, - повторил «пленный».

- Ну, и кликуха у тебя! - сказал Сергей, качая головой. - Худейка-индейка. Ну, говори, отчего ты, братан, такой борзый?

Худейка захлопал глазами, явно не понимая, что ему говорят.

- Чего молчишь, баклан? - угрожающе произнес Сергей. - Знаешь, что за такие дела бывает? Ты на кого свои руки поганые поднял?!

К изумлению Толика, мужик бухнулся на колени, вцепившись Сергею в ботинки:

- Не губи, боярин!

- Ты что, издеваешься? - Сергей отпихнул его ногой. - Прибью, падла!

Он взмахнул кистенем.

- Не губи! - возопил Худейка.

- Погоди! - до сих пор молчавший Толик вдруг сорвался на крик:

- Этого не может быть!

- Эй, братишка, ты чего? - Сергей подошел к нему и заглянул в глаза. - Все в порядке, успокойся. Все под контролем.

- Каким контролем?! - закричал Толик. В голове возникла догадка, и сердце сжалось от ужаса. - Да ты понимаешь, куда мы попали?

- Успокойся, Толя. Мы просто заблудились, - спокойно ответил Сергей. - И все. А это, - он указал на мужиков, - так, мелочь. Шушара местная.

- Ты, что, не видишь, как они одеты? - заорал Толик. - Ты что, совсем идиот?

Сергей легонько ударил ладонью по челюсти Толика, прикрывая рот:

- Да, студент, нервы у тебя никуда. Не переживай так, старик, сейчас я спрошу, как выйти на шоссе, и все закончится.

Сергей повернулся к Худейке:

- Так, быстро сказал, в какой стороне шоссе!

- Не разумею я, не ведаю такого! - жалобно заскулил тот.

- Не раздражай меня, - зло сказал Сергей. Кистень завращался, с гудением рассекая воздух. - Ты что, шутки вздумал шутить? Щас прямо здесь закопаю!

- Не губи, не пойму я тебя, боярин!

Толик мелко затрясся. Это был нервный смех, на деле ему хотелось плакать. Все слишком серьезно. Разбойники в древней одежде, остановившиеся часы, пропавшая машина... Но такого не бывает, не может быть!

- Ты чего? - посмотрел на него Сергей.

- Спроси у другого, - превозмогая нервный тик, посоветовал Толик. Второй уже пришел в себя и нацеливался улизнуть в кусты...

- Стоять! - Сергей прыгнул и пресек побег. Мужик поднял черные, с глубоко въевшейся грязью, ладони:

- Христом-богом прошу, не губи!

- Ладно, - сказал Сергей. - У тебя есть шанс. Говори, в какой стороне шоссе, и я вас отпускаю.

Мужик молчал, с изумлением глядя на водителя. Толик вновь расхохотался. Сергей удивленно обернулся:

- Ты чего опять?

- Они тебя не понимают, - объяснил Толик. Губы его дрожали, в голове был полный хаос. - Ты спроси, какой сейчас год?

- А-а-а, ты думаешь, это психи? Точно, как я сразу не въехал! Ну-ка, борода, говори: какой год?

- Грамоту не разумею. Откуда мне знать? - буркнул мужик.

- Молодец, Толян! Сразу видно - студент. Голова варит. В момент просек, что психи. Точно, психи! Даже года не знают! А я думаю: что за лохмотья на них? И босиком ходят! Ну ладно, пошли, Толян, дальше. Сами дойдем.

- Ку... куда дойдем? - с трудом выговорил Толик. Во рту пересохло. Хотелось опрометью бежать отсюда, но только куда? Сергей тоже засмеялся:

- Да уж, хороши, у психов дорогу спрашивать!

"Какой же он тупой, если не понимает! - подумал Толя. - Мы же не в свое время попали! А может, это они не в свое время попали…" От этой мысли Толик повеселел.

- Ладно, пошли! - сказал он Сергею.

- Ну, наконец-то, - довольно ответил тот. - Я уж думал, и ты... того. Аж затрясся весь.

- Пошли скорей!

- Значит так! - сказал Сергей, оглядывая побежденных. - Слушайте меня, придурки. Еще раз на людей наброситесь, не посмотрю, что убогие - ноги выдерну! Ясно?

Мужики молчали, но было видно: им более чем ясно. Победители пошли прочь.

- Ну, психи - это понятно, - сказал Сергей, - а вот откуда такая игрушка? - он показал Толику кистень. На плетеном ремне виднелись следы запекшейся крови.

- Это кистень, - рассеянно ответил Толик.

- Откуда знаешь?

- Знаю. Старинное оружие.

- Какое там старинное? Взял железный шар, на ремень повесил... Вот и вся старина. В принципе, хорошая штуковина, получше биты. Блок не поставишь, а по башке получишь - можно гроб заказывать... Помню, мы шары от бильярда в полотенце завязывали...

Он осекся и не договорил, да Толик и не слушал, ежеминутно крутя головой. Он хотел найти хоть какой-нибудь признак цивилизации. Почему не видно телефонных столбов, высоковольтных линий, а на обочине - ни одного окурка, фантика или пустой консервной банки? Места тут и впрямь глухие, но не настолько же...

Солнце выглянуло из-за туч, и заметно потеплело.

- Й-эх! - Сергей раскрутил кистень и запустил далеко в лес. - Да брось ты эту палку...

Толик и не заметил, что идет с трофейной дубиной наперевес. И тоже швырнул ее в кусты.

- Курить хочу, - вздохнул Сергей. - Да, давненько я так не разминался.

- Здорово ты их раскидал, - сказал Толик. - Я уж думал: конец нам. Здоровые мужики были.

Сергей довольно засмеялся:

- Дело не в здоровье. Ты вон тоже неплохо держался. В армии-то служил?

- Нет.

- Заметно. Зря не пошел. Нафига тебе институт? Главное в жизни не это.

- А что? Армия, что ли? - насмешливо спросил Толик. Об армии он имел четкое устоявшееся мнение: ему там делать нечего. Это как взять и вычеркнуть из жизни два года. Зачем, ради чего? Защищать свою страну? Да кто на нас нападать будет, в ядерный век? Напрасно отец пытался вдохновить Толю, рассказывая, как отбарабанил три года на флоте - никакой романтики в этом Толик не видел.

- Не обязательно армия, - серьезно ответил Сергей. - Просто армия поможет понять, кто ты есть. Мужик, или так... чмо болотное.

- И причем тут армия? Что, без нее и человеком не стать? - с вызовом бросил Толик.

- А притом, что мужчиной там станешь.

- Или останешься чмошником? - язвительно спросил Толик.

- Бывает и такое.

Толик не стал спорить. У него был хороший друг, который не успел поступить в институт, и его «загребли». Вернувшись, он честно рассказал Толику то, о чем не пишут в письмах, не показывают по телевизору и не рисуют в красивых дембельских альбомах. Унижения, издевательства, показная дисциплина днем и беспредел ночью, круговая порука, равнодушие офицеров и полное бесправие солдат. Толик знал: «чмошниками» в армии называли тех, кто не сумел постоять за себя. Кого можно «припахать» и всласть поиздеваться, наслаждаясь правами "деда" или сержанта. Друг сказал, и Толик был с ним согласен, что чмошники - это как раз те, кто выдумал это слово и эти порядки...

Мысли запнулись. Толик не поверил глазам: за поредевшим лесом раскинулись холмы, и на одном из них стоял город! Несколько коренастых деревянных башен окружала крепкая деревянная стена, из-за которой виднелись крыши строений и приметная маковка церкви, блестевшая в солнечных лучах...

Они, как по команде, остановились. Сергей замер, раскрыв рот.

- Это что такое?! - наконец, произнес он. Толик не отвечал. «Значит, это правда. Значит, это мы - у них...»

- Студент, ты это видишь?

- Вижу. Теперь ты понял? - спросил Толик.

- Я ничего не понял, - сказал водитель. - Откуда здесь город взялся? Тем более, такой.

«Хорошо быть тупым, - подумал Толик. - Такие как он, в инопланетян поверят, только когда тарелка на голову сядет...»

- Мы в другое время попали, понимаешь! В Древнюю Русь! - срывающимся голосом сказал Толик.

- Какая там Русь, ты чо? Это тебе не кино! Точно! Кино, наверно, снимают, вот и выстроили! - ухватился за мысль Сергей.

- Ничего себе декорация! - усмехнулся Толя. - Голливуд отдыхает! Да это целый город, не видишь, что ли?

- Да нет, кино... Какая там Русь...

Толик подумал, что Сергей подтверждает известный киношный штамп, когда жертвами аномальных явлений, чудовищ, оборотней и инопланетян всегда становятся именно такие завзятые скептики. И, по закону жанра, они погибают первыми...

- Ну, подожди, - зло сказал он Сергею, - сейчас тебе покажут кино!

Словно в подтверждение слов, невдалеке раздался стук копыт. Он приближался.

- Бежим отсюда! - Толик схватил Сергея за рукав. - Лучше никому на глаза не показываться!

Водитель заупрямился:

- Ну, уж нет, братишка, сейчас и надо все выяснить!

Они остались на дороге, и отряд всадников, выехавший из-за холма, окружил их.

- Кто таковы? - грозно вопросил один, детина в кожаной куртке без рукавов, с нашитыми на груди стальными пластинами. На поясе его висел широкий меч в кожаных же ножнах, мигом приковавший внимание Толика. Нет, точно не бутафорский... Настоящий, со следами жестоких ударов.

Вооружение остальных тоже выглядело угрожающе: в руках копья, на поясах мечи и булавы. Но главное - взгляды...

- Слушай, братишки, кончайте ваньку валять, - сказал Сергей, - где тут телефон можно найти? А, может, мобила у кого есть?

- Кто таковы? - повысив голос, повторил всадник.

- Тебе что, паспорт показать? - разозлился Сергей. - Кто таковы... Сам кто таков? Большой Босс, что ли?

Толик сглотнул. «Что он делает? Нас же убьют прямо здесь!» Слова Сергея не возымели действия, потому что их никто не понял, то тон был понят очень хорошо.

- Как говоришь, смерд! - всадник конем наехал на Сергея, тесня водителя с дороги. Толик бросился на помощь.

- Мы не смерды, мы вольные! - выкрикнул он, мучительно вспоминая хоть что-то об обычаях древней Руси, но, как назло, в голову ничего не лезло...

- Говорят чудно и одежка чудная, - обернулся верзила, обращаясь к всаднику в кольчуге, поверх которой был одет вышитый кафтан с длинными рукавами и без воротника. Главный - мигом понял Толик.

- Вольные? - переспросил всадник в кафтане. - Земли какой?

- Как... земли какой? - растерялся Толик.

- Тимофей Иванович, да это, видно, нехристи. По-нашему плохо разумеют. Толмача надобно.

Ища поддержки, Толик жалобно посмотрел на Сергея и понял, что поддержки ждать неоткуда. Сказать, что водитель ошеломлен, значило не сказать ничего. Он просто стоял столбом.

Всадник в кольчуге глянул на Толика и усмехнулся:

- Гостята, отведешь их к князю. А нам ехать надобно.

Он хлестнул коня и поехал. Отряд тронулся за ним и через минуту исчез в лесу. Стук копыт затих. Оставшийся воин хмуро глянул сверху:

- Что встали? В город пошли.

- А если не пойдем? - вызывающе спросил Сергей. Толик заметил блеск в его глазах и схватил спутника за рукав:

- Не надо, прошу тебя! - зашептал он на ухо водителю. Тот, кажется, понял и отвел взгляд в сторону.

- Ладно, - вполголоса согласился он. - Пошли.

- Шибче идите, нехристи, - прикрикнул ратник, - или плетью подогнать?

Сергей и Толик послушно зашагали к городу.

«А у меня выдержка получше будет, - подумал Толик, видя растерянное лицо товарища по несчастью. - А, может, до меня медленнее доходит? Ну, попали в древнюю Русь, и ладно. А вдруг, как сюда попали, так же и обратно переместимся? А если - нет?»


Продолжение следует...