Серия «ЖЗЛ»

Её отложенное рождение и её аннулированная смерть — о романе Роберта Хайнлайна «Марсианка Подкейн»

Рассказывает С.В.Голд — переводчик и исследователь творчества американского фантаста.

Её отложенное рождение и её аннулированная смерть — о романе Роберта Хайнлайна «Марсианка Подкейн» Роберт Хайнлайн, Иллюстрации, Фантастика, Писатели, Писательство, Длиннопост

Конец эпохи деколонизации

Сепаратистские настроения на колонизованных планетах, вызванные недальновидной политикой земной администрации, вылились в 70-х годах в вооруженные восстания и парад суверенитетов — Луна, Венера и Марс освободились от земного влияния и пошли в будущее собственным путем. Это на долгие годы прервало регулярные космические сообщения и затормозило освоение Солнечной системы.

Прошли годы, и центробежные силы стали затухать. В колониях выросло новое поколение, не участвовавшее в боевых действиях и не сталкивавшееся с земной политикой. В его глазах колыбель человечества уже не была империей зла — Земля стала еще одной чужой планетой, любопытной, экзотической, но не несущей угрозы. С годами изменились и взгляды старшего поколения, насущные экономические, технологические и демографические потребности постепенно разъедали изоляционизм, вынуждая колонистов делать то одну, то другую уступку. Ну а непрерывный приток добровольных эмигрантов незаметно разбавлял население колоний выходцами с Земли, у которых не было особых причин ненавидеть материнскую планету, — вместе с ними колонии импортировали не только рабочие руки и свежий генетический материал, но и бесчисленные родственные и дружеские связи. Для этих людей Земля долгие годы оставалась родиной и покинутым домом, а не оппонентом в малопонятном политическом противостоянии.

Однако симпатии (или даже нейтральное отношение к материнской планете) никак не устраивали политических лидеров колоний, они зафиксировали отношения с бывшей метрополией трехсторонним договором, позволяющим Венере и Марсу противостоять земной гегемонии и по возможности заморозить экономическое и политическое проникновение Земли на минимально допустимом уровне.

Впрочем, в начале следующего столетия этот барьер начал противоречить не только внутренним потребностям колоний, но и потребности человечества в целом. Зона Фронтира смещалась все дальше в космическое пространство, и три планеты вот-вот должны были превратиться из окраин человеческой цивилизации в ее глубинку. Суверенитеты объективно мешали экспансии — перед прыжком к звездам цивилизация должна была сгруппироваться и объединить ресурсы всей Системы.

Марс изначально был и оставался слабейшим звеном среди бывших колоний. В отличие от Венеры, экономическую независимость которой обеспечивали урановые голконды и эльдорадо, и Луны, ставшей безальтернативным космическим перевалочным пунктом и одновременно поставщиком продовольствия, Марс не мог похвастаться ни природными, ни геологическими богатствами. Предыдущая марсианская цивилизация полностью истощила ресурсы планеты, а терраформирование поглотило скудный бюджет Марсополиса на десятилетия вперед. Почти столетие земная колония, по сути, паразитировала на обломках древней цивилизации, пыталась конвертировать марсианские технологии в человеческое производство и превратить древние руины в туристические аттракционы. Среди планет Солнечной системы Марс был обречен занимать положение бедного родственника. Изменить ситуацию могли только радикальные перемены — более тесная конфедерация с бывшими колониями, превращавшая их в полноценный экономический и политический союз, или выход из рамок договора и коалиция с Землей.

Попытки обсуждения второго пути в марсианских политических кругах немедленно встречали в штыки бывшие революционеры. Они все еще помнили времена земного правления и понимали, что этот путь аннулирует результаты Революции. Первый вариант, создание из бывших колоний зародыша нового государственного образования, тоже мало кого устраивал. Он означал ослабление суверенитета, снижение таможенных барьеров и приход на рынок иностранных конкурентов. Для людей, некогда поднявших знамя сепаратизма, эти перемены также были чересчур радикальными. В определенном смысле марсианский парламент сплошь населяли «ястребы» — при полном отсутствии «голубей», и разница между ними была только в том, когда и кого клевать.

Бывшие революционеры, в свое время утвердившие следом за Декларацией независимости Дуэльный кодекс как одну из базовых норм социальной жизни, постепенно сформировали в парламенте непримиримые фракции, и в начале XXII века вопрос стоял только в том, когда и где прольется первая кровь.

До объединения планет Солнечной системы под властью императора и начала формирования Терранской Гегемонии оставалось немногим более ста лет.

В конечном итоге бывшие колонии были вынуждены поступиться частью суверенитета ради объединенного рывка к звездам. Потомки марсианских колонистов отправились осваивать новые миры, унося с собой память о завоеванной свободе. Но демографическое давление вышвырнуло в космос куда больше людей совсем иного сорта — они происходили из древних депрессивных регионов и несли с собой дремучие суеверия, вековые предрассудки и, главное, — умение подчиняться обстоятельствам. Центробежные силы вновь приходили в движение и порождали новых сепаратистов. В изолированных космических анклавах они изобретали или воспроизводили самые причудливые социальные конструкции. Затем история человечества начинала следующий поворот, и десятилетия изоляции сменялись периодами активных контактов. На просторах космоса сталкивались культуры, идеологии и экономические системы — и тогда за дело брались генералы, политики и герои. Люди, вознесенные ходом истории или растертые ею в порошок. Жернова истории вращаются неумолимо, и самое ужасное то, что в них попадают не только генералы, политики или герои, но и обыкновенные дети. И ничего с этим поделать нельзя, потому что перед лицом истории все равны — взрослые и дети, колоны и колонисты.

сформировали в парламенте непримиримые фракции, и в начале XXII века вопрос стоял только в том, когда и где прольется первая кровь.

До объединения планет Солнечной системы под властью императора и начала формирования Терранской Гегемонии оставалось немногим более ста лет.

В конечном итоге бывшие колонии были вынуждены поступиться частью суверенитета ради объединенного рывка к звездам. Потомки марсианских колонистов отправились осваивать новые миры, унося с собой память о завоеванной свободе. Но демографическое давление вышвырнуло в космос куда больше людей совсем иного сорта — они происходили из древних депрессивных регионов и несли с собой дремучие суеверия, вековые предрассудки и, главное, — умение подчиняться обстоятельствам. Центробежные силы вновь приходили в движение и порождали новых сепаратистов. В изолированных космических анклавах они изобретали или воспроизводили самые причудливые социальные конструкции. Затем история человечества начинала следующий поворот, и десятилетия изоляции сменялись периодами активных контактов. На просторах космоса сталкивались культуры, идеологии и экономические системы — и тогда за дело брались генералы, политики и герои. Люди, вознесенные ходом истории или растертые ею в порошок. Жернова истории вращаются неумолимо, и самое ужасное то, что в них попадают не только генералы, политики или герои, но и обыкновенные дети. И ничего с этим поделать нельзя, потому что перед лицом истории все равны — взрослые и дети, колоны и колонисты.

Марсианка Подкейн

Формально Подкейн Фрайз появилась на свет в 1963 году в издательстве «Putnam», но у людей, населяющих Марс, формальная дата дня рождения мало что значит. Технология появления на свет третьего поколения марсианских колонистов такова, что процесс легко растягивается на долгие годы или десятилетия. Люди как будто скопировали эту особенность у коренных марсиан, которые годами созревают в яйце, потом еще сотню лет существуют в виде полуразумной личинки, затем в виде куколки, и лишь спустя полвека из куколки на свет появляется настоящий марсианин. Впрочем, это тоже промежуточная форма марсианина, но не будем отвлекаться. Забудем о марсианах и даже на какое-то время о марсианках.

Появление Подди

Первое промежуточное рождение Подди состоялось в 1948 году — это был эксперимент писателя, которому внезапно захотелось попробовать себя в женской подростковой прозе. При рождении она получила имя Морин (она тезка матери Лазаруса Лонга), а Подди ее называл папочка, и это не имело отношения к имени марсианского святого, а просто-напросто означало «Пышечка» (от английского Puddin). Рассказы о Подди вышли у Хайнлайна исключительно карамельными и совершенно, на мой взгляд, замечательными. Образ девочки-подростка, симпатичной, чрезвычайно деятельной, с самомнением, которое было старше своей хозяйки лет на десять, и неизбежными подростковыми комплексами, был самой настоящей золотой жилой... которую автор — увы — не спешил разрабатывать. Знакомый образ раз мелькнул в фантастическом рассказе «Угроза с Земли» — и на этом, собственно, все закончилось.

В «скрибнеровскую» серию женские персонажи проникали медленно и очень осторожно, пока редактор Хайнлайна Алиса Далглиш не пересмотрела свои взгляды на умение писателя изображать девушек, — тогда она открытым текстом предложила Хайнлайну ввести в сюжет подругу главного героя. Это произошло в начале 50-х, и с тех пор девушки стали регулярно появляться на страницах ювенильной серии. Дело оставалось за малым — совершить сексуальную революцию, то есть, я хотел сказать, сменить пол главного геро... нет, совсем не то, ну, в общем, вы поняли.

Подди обретает фамилию

14 октября 1958 года Хайнлайн сел за пишущую машинку и напечатал:

«...Всю свою жизнь я хотела побывать на Земле. Не жить, конечно, просто посмотреть. Как всем известно, Терра — прекрасное место для туристов, но не место для жизни. Не очень подходит для проживания людей.

Лично я не уверена, что род человеческий возник на Земле. Я хочу сказать, разве можно полагаться на мнения антропологов, которые обычно противоречат друг другу плюс доказательства в виде нескольких килограммов старых костей, если их теории противоречат всему здравому смыслу? Ускорение свободного падения на поверхности Терры, очевидно, слишком велико для сложения человека, оно приводит к плоскостопию, грыжам и неприятностям с сердцем...»

И так далее и тому подобное. Это была революционная задумка, рушащая все прежние наработки Хайнлайна в области подросткового фантастического романа. Во-первых, женский персонаж в качестве главного героя. Во-вторых, роман от первого лица. В-третьих, роман в письмах (в качестве вариантов названия фигурировали «Марсополис, Главпочтамт», «Марс, до востребования» и т. п.). Путевые заметки юной провинциальной марсианки, отправившейся в круиз на Землю, должны были стать чередой приключений и открытий, которые подпитывало столкновение двух очень разных человеческих культур.

Хайнлайн, по его собственному признанию, уже не мог писать всю эту «популярную» фантастику. Ему нужна была свобода, которую давали новые горизонты.

Но дальше завязки текст не продвинулся, и роман «Марсиане не плачут»/«Марсианка Подди» отправился пылиться в архив. Вместо него в 1958 году в издательство «Scribner’s» ушел более традиционный «Есть скафандр — готов путешествовать», а девушка Подди на какое-то время канула в небытие. Вы, конечно, можете встретить Подди на страницах ювенильной серии, например в «Гражданине Галактики», но это будет отнюдь не прелестная юная особа, а всего лишь толстый полицейский сержант.

Через два года грянул космодесантный скандал, и Хайнлайн покинул «Scribner’s», хлопнув дверью. Издательство «Putnam» тут же схватило «Космический десант», а после проглотило и «Чужака». Но выяснилась одна неприятная вещь: после ухода из «Scribner’s» все редакторы радостно пожимали Хайнлайну руки, улыбались и кивали, выслушивая его планы, а после говорили: «Да-да, Боб, это замечательно, Боб, ну а когда ты напишешь для нас подростковый роман?» «Дверь в лето», «Двойную звезду» или того же «Чужака» книжные боссы считали не более чем курьезными развлечениями «популярного детского писателя» Хайнлайна.

И осенью 1961 года скрепя сердце Хайнлайн поддался на уговоры.

21 ноября 1961 года. Роберт Э. Хайнлайн — Говарду Кади:

Дорогой м-р Кади!

У меня нет секретаря, и я не могу быстро отвечать на письма, за исключением действительно срочных вопросов. Время от времени я получаю от Вас вырезки из обзоров печати и благодарен Вам за Вашу заботу. Но я не могу на них быстро реагировать.

Я получил довольно много писем по поводу «Чужака», и они в большинстве своем совпадают с обзорами: читателям книга либо сильно нравится, либо сильно не нравится.

Мне также очень жаль, что болезнь и слишком плотный график (его еще больше уплотнил ураган Эстер, сожравший 24 часа) не позволили нам увидеться во время моего краткого визита в Филадельфию. И мне особенно жаль, что я, видимо, не смогу совершить более долгий визит этой зимой. Сейчас меня удерживают один взрослый и один детский роман, которые нужно закончить, прежде чем я смогу куда-то отправиться или заняться чем-то еще. Оба для «Putnam», разумеется, если «Putnam», как я надеюсь, в них заинтересован.

Счастливого Дня благодарения и всех благ.

Упомянутым взрослым романом была «Дорога славы» — чистый эксперимент на поле фэнтези для писателя. Разумеется, и в детском романе ничего традиционного a la «Scribner’s» Боб писать не собирался. Он вернулся к прежней революционной задумке — «Космической кадетке», «Девушке в небе», «Марсианке Подди».

Подкейн обновленная

Но изначальную идею романтического путешествия с приключениями он отверг. Вместо этого он обратил внимание на весьма актуальную в начале 60-х тему безнадзорных детей. «Latchkey kids» — «дети с ключами» — так называли детей вполне благополучных, но полностью занятых родителей, которые оставляли детям ключ и допоздна оставались на работе. Эти дети представляли собой ходячую психологическую проблему, и Хайнлайн не преминул вставить ее в роман, показав два крайних результата такого воспитания: законченного социопата Кларка, замкнутого в мире личных интересов, и наивную доверчивую Подкейн, полную жажды общения.

Теперь он назывался «Подкейн Фрайз, ее жизнь и ее время» — это название превращало обычную маленькую девочку «с сильными эмоциями и мыслями, которые, как кузнечик, постоянно перескакивают с предмета на предмет», в свидетеля эпохи, потому что фоном романа служили события накануне серьезного межпланетного кризиса.

И заканчиваться эта история должна была шекспировской драмой: в результате политического заговора Подкейн гибнет — причем по вине собственного брата.

14 января 1962 года роман был дописан — и шекспировская концовка никому не понравилась. Она не понравилась Джинни, она не понравилась Питеру Израэлю, сменившему Говарда Кади на посту главного редактора «Putnam», она не понравилась даже литературному агенту Хайнлайна.

Уговоры

8 марта 1962 года. Лертон Блассингейм — Роберту Э. Хайнлайну:

Дорогой Боб!

Это действительно хорошая работа; Фрайз Подкейн мне понравилась вся — за исключением окончания. Она была таким милым ребенком, что теперь я ненавижу Вас за то, что Вы ее убили. Чувствую в этом руку Хайнлайна [That is the Heinlein touch — подозреваю, что это намек на «The Midas touch», «Прикосновение Мидаса», из античной легенды о жадном царе, обратившем своих родных в мертвое золото. — С. В. Голд], скажите Джинни, чтобы остерегалась. В любом случае это хорошая история. В «Putnam» теперь новый редактор детской литературы, или, по крайней мере, они ищут кого-то на это место, но я не думаю, что нас задержат с контрактом. Если у Вас есть хорошая копия, отправьте им ее. Тогда я смогу использовать оригинал, чтобы попробовать продать права на журнальную публикацию, пока жду, что в «Putnam» утвердят решение по детскому редактору.

Хайнлайн отчаянно спорил, пытаясь доказать свою точку зрения, — в конце концов, он выводил такой милой девочку Подди именно для того, чтобы ее убить и заставить читателей сожалеть о ее смерти.

10 марта 1962 года. Роберт Э. Хайнлайн — Лертону Блассингейму:

Лертон, вот уже несколько лет я просто пишу истории, без оглядки на рынок, пишу, не следуя никаким критериям, храня непоколебимое убеждение, что история, которая мне интересна, и ее развязка, которая меня удовлетворяет, будут интересны и удовлетворят достаточный процент читателей, чтобы сделать эту историю коммерчески годной к употреблению. Возможно, в этом я не прав, возможно, я должен изучать рынок и изо всех сил пытаться скроить что-то, что соответствует текущей моде. Но мне кажется, что, если я должен выпускать продукт (действительно) непреходящей ценности, мой собственный вкус (проверенный Вашим и Джинни) — это все, чему я должен следовать. Конечно, это может привести меня к полной потере рынка, но я надеюсь, что это приведет к лучшим результатам, чем если бы я пытался «повторять проверенные рецепты».

Я знаю, что смерть Подди шокирует. Однако эта смерть, как мне кажется, именно то, что мне нужно. Сюжет следует определенной последовательности: вначале беззаботный ребенок-девочка с нелепыми амбициями... затем, шаг за шагом, она растет и открывает, что реальный мир более сложен и не столь сладок, как она себе представляла... и что забота о детях всего лишь основная норма для взрослых.

О, я могу за пару часов приделать к последней главе «счастливую» концовку — Подди останется в живых, раненая, но с обещанием полного выздоровления, и подразумевая, что в конце концов она выйдет замуж за богатого и красивого парня, который возьмет ее с собой к звездам... ну и попутно задать ее дурно воспитанному младшему братцу хорошую взбучку (и это вполне возможно, — по крайней мере, я имею в виду это сделать, если ни один редактор не рискнет издать роман в том виде, в каком он есть). Но я не хочу этого делать. Я думаю, что это разрушило бы историю, — это будет все равно как переделать «Ромео и Джульетту», чтобы юные влюбленные «жили долго и счастливо».

Но смерть Ромео и Джульетты была нужна, чтобы показать семьям Монтекки и Капулетти, какими чертовыми придурками они были. Смерть Подди (как мне кажется) точно так же обязательна в этой истории. Истинная трагедия этой истории кроется в характере матери, очень успешной работающей женщины, которая не нашла времени, чтобы воспитать своих собственных детей, — и тем самым позволила своему сыну вырасти инфантильным монстром. Он больше не часть рода человеческого и безразличен к благополучию других... пока смерть его собственной сестры не падает на него грузом вины — вины, от которой он уже никогда не сможет избавиться, и это дарит некоторую надежду, что теперь он, возможно, повзрослеет.

Я мог бы заявить, что суть истории в том, что смерть является единственным местом назначения для всех нас, и что единственная долгосрочная перспектива для любого взрослого человека — в детях, и что для этого им нужно вырасти, повзрослеть и выбросить детские игрушки. Но я не мог сказать этого вот так прямо — только не в беллетристике! — и мне показалось, что мне нужна смерть Подди, чтобы выразить все это. Если Подди получит свой кусок пирога и съест его (а в придачу брак и звездные странствия), если этот маленький монстр, ее брат, выйдет из передряги невредимым, чтобы продолжить свою умную, но асоциальную карьеру, если их мать минуют неприятные последствия ее пренебрежительного отношения к воспитанию детей, тогда мой рассказ — всего лишь цепочка умеренно авантюрных эпизодов.

Но нажим на писателя продолжался.

Хайнлайн изначально не планировал журнальной публикации (контакты с редакцией скаутского журнала «Boy’s Life» он разорвал, а прочие журналы прогорали на глазах, как бенгальские огни). Тем не менее он направил (чисто по привычке) рукопись Джону Вуду Кэмпбеллу в «Astounding». По мнению Хайнлайна, Кэмпбелл не мог ее принять, потому что зациклился на своих излюбленных темах: а) «псионика»; б) «ортодоксальная наука подавляет гениев»; в) «демократия — дерьмо, и наша система ничуть не лучше русской» — и заполняет журнал написанными под заказ рассказами на эти темы. Но в романе была одна идея, которая, несомненно, понравится Кэмпбеллу, — идея целой планеты (Венера), существующей как частная собственность, где нет ни закона, ни правительства, кроме тех, что предоставляются частными совладельцами.

«Он может принять роман из-за этой темы. Или может попросить, чтобы эта функция была усилена. Или может попросить написать другую историю, объясняя, насколько прекрасна такая идея. С Джоном невозможно заранее догадаться. Но он действительно платит хорошие ставки».

Кэмпбелл прочел рукопись и предсказуемо разнес ее, как выразилась Джинни, «в нескольких тысячах тщательно подобранных слов». Разумеется, Кэмпбелл, у которого были две дочери, имел собственное видение проблем воспитания (в отличие от бездетного Хайнлайна), но формулировка «что ты можешь понимать в воспитании молодых девушек?» выглядит излишне резко. Зато внезапно к рукописи проявил интерес Фредерик Пол, предложивший напечатать роман в журнале «Worlds of IF».

19 марта 1962 года. Лертон Блассингейм — Роберту Э. Хайнлайну:

Дорогой Боб!

Фред Пол говорит, что из-за героини-девушки он не сможет использовать твой роман в «Galaxy», хотя ему очень нравится эта история. Он делает предложение использовать его в «IF». Это его менее успешный журнал, который обычно платит только 1 цент за слово, но он согласен заплатить 1800$ за роман.

Я попросил его вернуть рукопись, чтобы посмотреть, не сможем ли мы получить в другом месте 5 центов за слово вместо 3 центов, и сказал ему, что, если я не получу цены лучше, я тут же верну ее ему. Надеюсь, ты возражать не будешь.

Как Джинни? Передай ей от меня всего самого лучшего и скажи, пусть выздоравливает.

От всего сердца — Лертон.

(Наверное, следует упомянуть, что Фред Пол зажал рукопись и не возвращал ее Блассингейму, чтобы она не досталась конкурентам. Блассингейм прокомментировал в следующем письме эту неуклюжую тактику с легкой насмешкой: Пол не знал, что у Лертона есть еще один экземпляр рукописи, с которым он ходил к Кэмпбеллу. Иногда мне кажется, что во многом великие редакторы золотого века были сущие дети малые.)

Хайнлайн счел продажу романа в журнал маркетинговым чудом Лертона Блассингейма. Однако его радость была немного подпорчена: получив согласие на публикацию, Фред Пол тут же подключился к хору защитников Подди. Теперь против ее смерти выступали два редактора, литагент и жена. В конце концов Хайнлайн не выдержал и сдался:

9 мая 1962 года. Роберт Э. Хайнлайн — Лертону Блассингейму:

Пожалуйста, скажите Питеру Израэлю из «Putnam», что я займусь правками, которые он хочет видеть, очень скоро, речь идет о начале недели. У меня есть кое-какая другая работа, которую я должен сначала закончить. Я все еще серьезно сомневаюсь относительно художественной и драматической необходимости хеппи-энда в этой истории — но я буду стараться изо всех сил.

Хирургическая операция

Роберт произвел с текстом мастерскую хирургическую операцию: он вычеркнул несколько слов и добавил несколько абзацев и превратил драматическую развязку в хеппи-энд. Он считал, что эта правка нарушит весь замысел романа, так что основная его мысль перестанет быть понятной. Лертон Блассингейм предложил ему решить эту проблему простой вставкой, где эта мысль проводится открытым текстом. Хайнлайн считал, что это невозможно по целому ряду причин: Боб опасался делать подобные вещи, потому что, как только он в своих текстах вставал в позу и начинал проповедовать, его начинала ругать Джинни, — она не одобряла лобовых решений. Кроме того, он был ограничен в тексте голосом самой Подкейн, которая не могла сказать подобных вещей. Лертон разрешил эту проблему, предложив ввести в роман подслушанный одним из подростков разговор двух взрослых людей. Так в последней главе появился телефонный диалог-монолог дяди Тома, предельно четко поясняющий основную мысль Хайнлайна.

В результате писатель удостоился похвалы агента:

25 мая 1962 года. Лертон Блассингейм — Роберту Э. Хайнлайну:

Красивая работа по переделке.

Это действительно красивая работа, я вставил текст оригинальной концовки в конец статьи, чтобы вы в этом убедились. Но Хайнлайн отнюдь не был доволен «красивой работой». Позже он жаловался своей коллеге-писательнице:

8 августа 1963 года. Роберт Э. Хайнлайн — Мэрион Зиммер Брэдли:

...В оригинальной рукописи «Подкейн» главная героиня должна была умереть, и ее брат должен был дописать ее дневник сам... Роман заканчивался в тот момент, когда завершалась перемена его собственного характера. Я ослабил концовку — потому что моя жена, мой агент и оба моих редактора, журнальный и книжный, просто не могли мне позволить убить такую хорошую девочку. А в результате практически ни один человек не понял, к чему я вел эту историю.

Разумеется, после правки текста редактор также предпочел изменить название романа. Но это уже были сущие пустяки.

20 мая 1962 года. Роберт Э. Хайнлайн — Лертону Блассингейму:

Дорогой Лертон!

1. Рукопись «Дороги славы» отправилась машинистке.

2. В приложении — ревизия последней части истории Подди, которая позволит Подди ее пережить. Пожалуйста, перешли ее мистеру Израэлю в «Putnam», кстати, я по достоинству оценил Ваше восхищение тем, как я его переделал, ведь это была в первую очередь Ваша идея. Я даже не слишком недоволен тем, что пришлось это править, — потому что и ты, и Джинни, и четверо человек в «Putnam», и Фред Пол — все настаивали на одном! Поэтому Подди должна жить.

3. Копию этих правок направил Полу напрямую.

4. Ни одному редактору не нравились мои названия, а мне — ни одно из предложенных ими. Я предложил Полу «Марсианку Подкейн», и оно его удовлетворило. Если оно не удовлетворяет м-ра Израэля, я надеюсь, что он предложит такое, на котором сойдемся мы все втроем, потому что я предпочитаю, чтобы книга и журнальная версия имели одно и то же название, если это возможно.

В сентябре роман был набран, в октябре были вычитаны гранки, и в феврале 1963 года Хайнлайн получил телеграмму:

ВЕСТЕРН ЮНИОН 19 ФЕВР 1963= РОБЕРТУ ХАЙНЛАЙНУ. 1776 МЕСА АВЕНЮ БРОУДМУР КОЛОРАДО= СПРИНГС= ГОРЯЧО ПОЗДРАВЛЯЮ ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ПОДКЕЙН ВСЕГО ДОБРОГО= ПИТЕР ИЗРАЭЛЬ ПУТНАМ

И это рождение Подди можно считать окончательным.

Графическая одиссея марсианки Подкейн

1962. Первый блин комом - Финлей и Доктор, но не тот

Впервые Фрис Подкейн явила себя миру в ноябре 1962 года, и к этому был причастен замечательный график Virgil Finlay, первый (и единственный) лауреат премии «Хьюго» в номинации «Внутренняя иллюстрация». Роман был продан в журнал «IF», где Финлей делал обложки и внутреннюю графику. Можно было бы только порадоваться, что вещь попала к такому мастеру кисти и пера, но, увы, талант Финлея в этот момент находился в отпуске. Братик Кларк на обложке, разбирающийся с ДжоДжо, выглядит злобным половозрелым андрогином, а не юным одиннадцатилетним подростком:

Её отложенное рождение и её аннулированная смерть — о романе Роберта Хайнлайна «Марсианка Подкейн» Роберт Хайнлайн, Иллюстрации, Фантастика, Писатели, Писательство, Длиннопост

Самой Фрис повезло чуть больше. На одной картинке это просто девушка с угловатым лисьим личиком:

Её отложенное рождение и её аннулированная смерть — о романе Роберта Хайнлайна «Марсианка Подкейн» Роберт Хайнлайн, Иллюстрации, Фантастика, Писатели, Писательство, Длиннопост

На другой это лицо Подди наложено на экспрессивный космический фон с добавлением рук, терзающих гигантским стилом крохотный девичий дневничок:

Её отложенное рождение и её аннулированная смерть — о романе Роберта Хайнлайна «Марсианка Подкейн» Роберт Хайнлайн, Иллюстрации, Фантастика, Писатели, Писательство, Длиннопост

Тут нужно напомнить, что в 1962 году не было персональных компьютеров и «Фотошопа», поэтому наложение полупрозрачных слоёв выполнялось пером и тушью, а узнать, получилось из задумки автора что-то или нет, можно было только в финале работы, вручную покрыв весь лист ватмана мелкими штрихами. Не думаю, что Финлей делал два дубля. Легко заметить, что лицо на обеих картинках использовано одно и то же – срисованное через просветный столик (или, в просторечии, «дралоскоп») с одного оригинала. Глядя на эти картинки я вынужден говорить себе, что у Вёрджила была жуткая запарка, и ему просто некогда было заняться этим проектом всерьёз. И ещё одно – Финлей вполне успешно рисовал как маленьких, ангелоподобных детей, так и зрелых, преимущественно скудно одетых женщин:

Её отложенное рождение и её аннулированная смерть — о романе Роберта Хайнлайна «Марсианка Подкейн» Роберт Хайнлайн, Иллюстрации, Фантастика, Писатели, Писательство, Длиннопост

Подростки же были как-то вне магистральной линии его графической специфики. Финлей, если разобраться, вообще мало рисовал людей, в его графике преобладали демоны и демоницы, а также колдуны и колдуньи из «Weird Tales» или «Famous Fantastic Mysteries». В итоге приходится признать, что дебют Фрис Подкейн на графической сцене вышел комом. На этом экскурсия в журнальную графику, к сожалению, заканчивается – далее Подди появлялась только на обложках книг, а внутренними иллюстрациями издатели нас не баловали.

Первой книжной публикацией «Подкейн» был в 1963 году хардковер издательства «Putnam’s». Одной из неприятных особенностей издания Хайнлайна под этим лейблом был художник Irv Docktor, по мусульманскому обычаю не осквернявший своих рук рисованием людей:

Её отложенное рождение и её аннулированная смерть — о романе Роберта Хайнлайна «Марсианка Подкейн» Роберт Хайнлайн, Иллюстрации, Фантастика, Писатели, Писательство, Длиннопост

Картины Доктора я считаю обсуждать излишним, как и многих других художников, которые предпочитали изображать на обложках вместо Подкейн абстрактные цветовые пятна или натюрморты. Поэтому мы отложим Доктора и подобных ему в сторону. Дальше речь пойдёт только об образе Фрис Подкейн, и только о нём.

Продолжение следует

Источник: https://swgold.livejournal.com/90582.html

Показать полностью 6

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему

В мае вышел новый фильм Гая Ричи «Министерство неджентльменских дел». В честь премьеры «Министерства» мы пересмотрели всю фильмографию Ричи и расставили его работы по местам — от худшей к лучшей.

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Карьера Ричи развивалась очень странным маршрутом: он начинал с музыкальных клипов и короткометражек, отвлекался на съемки концертов тогдашней жены, Мадонны, снимал неудачные пилоты для телевидения, а в этом году написал сценарий и поставил два эпизода своего первого телесериала. Но для чистоты эксперимента мы решили взять в топ только его полнометражные работы. В комментариях вы можете поделиться своим видением рейтинга лучших фильмов Ричи.

15. «Унесенные» (2002)

Заслуженная «Золотая малина»

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

После успеха двух криминальных комедий про гангстерский Лондон режиссер снял романтическую комедию, в которой Мадонна сыграла стервозную богачку, третирующую итальянского матроса (Адриано Джаннини) во время круиза по Средиземному морю. После того как богачка и матрос вместе застревают на необитаемом острове, ситуация резко меняется. Ремейк итальянской комедии «Унесенные необыкновенной судьбой в лазурное море в августе» (1974) не удался. Это подтверждают и оценки критиков (5% положительных рецензий на Rotten Tomatoes!), и сразу пять статуэток «Золотой малины». Главная причина провала: фильм не работает как мелодрама, а историю любви двух отталкивающих личностей, которые большую часть хронометража по очереди издеваются друг над другом, можно объяснить разве что стокгольмским синдромом.

14. «Меч короля Артура» (2017)

Невзрачная легенда

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Брат короля (Джуд Лоу) заключает сделку с темными силами и захватывает власть. Принц Артур (Чарли Ханнэм) чудом спасается, чтобы однажды достать из камня легендарный меч и обратить его против узурпатора. Предполагалось, что средневековый эпик станет началом новой трилогии, но слабые кассовые сборы (149 млн долларов при бюджете в 175 миллионов) и негативные отзывы прессы (31% на Rotten Tomatoes) похоронили эти планы на корню. Невразумительный сюжет, распадающийся на нарезку не стыкующихся друг с другом кадров и сцен, топорно прописанные персонажи и отвратительная компьютерная графика не оставили картине ни шанса.

13. «Револьвер» (2005)

Эзотерический триллер

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Джейк Грин (Джейсон Стэйтем) выходит на свободу после семи лет за решеткой. В тюрьме он освоил особую формулу и теперь побеждает в каждой азартной игре. Его цель — отнять как можно больше денег у босса мафии и по совместительству владельца казино (Рэй Лиотта), из-за которого он и попал в тюрьму. На провале (15% на Rotten Tomatoes и сборы втрое меньше бюджета) сказалось тогдашнее увлечение Ричи каббалой: фильм полон скрытых аллюзий и ссылок на оккультные символы, а невнятный сюжет запутывает зрителя. Даже обычно превосходный Стэйтем выглядит нелепо в парике, скрывающем самую харизматичную часть тела актера.

12. «Операция „Фортуна“: Искусство побеждать» (2022)

Не всегда смешная самопародия

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Из секретной лаборатории похищено еще более секретное оружие. Вернуть его может только крайне эффективный и не менее эксцентричный агент британской разведки Орсон Форчун (Джейсон Стэйтем). Но даже он не справится с таким делом в одиночку, поэтому берет себе в помощь парочку таких же безумцев, а также популярного голливудского актера (Джош Хартнетт). Фильмы Ричи всегда славились сплавом серьезных тем и остроумной интонации, но здесь режиссеру изменяет чувство стиля. Довольно быстро «Операция „Фортуна“» скатывается в нелепый и не всегда смешной фарс. Его до смотрибельного уровня вытягивают Стэйтем, Обри Плаза и Хью Грант, которому очень идут роли мерзавцев.

11. «Министерство неджентльменских дел» (2024)

Книга лучше

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

В начале Второй мировой войны Уинстон Черчилль (Рори Киннер) создает небольшой отряд диверсантов, призванных портить планы нацистов далеко за линией фронта. Первым делом лихая команда бойцов во главе с майором Марчем-Филлипсом (восхитительно бородатый и безумный Генри Кавилл) получила задание пробраться на нейтральный испанский остров Фернандо-По и разобраться с двумя стоящими там итальянскими кораблями с припасами, от которых зависели все операции немецких подводных лодок в Атлантике. Экранизация одноименной книги британского историка Дэмиена Льюиса получилась зрелищной и веселой, но не смогла отдать должное первоклассному материалу. Между Кавиллом и его командой образовалась настоящая химия, экшен-сцены показаны весело и задорно, однако противники выглядят совсем уж беспомощными, а тот шум, с которыми герои выполнили задание, в реальной жизни привел бы к неизбежному провалу. В книге эта операция описана, пожалуй, увлекательнее, к тому же Льюис рассказывает и о других военных подвигах «неджентльменов».

10. «Шерлок Холмс: Игра теней» (2011)

Веселый шпионский боевик

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Единственный сиквел во всей карьере Ричи. В продолжении Холмс (Роберт Дауни-младший) и Ватсон (Джуд Лоу) сталкиваются с профессором Мориарти (Джаред Харрис). Ставки высоки как никогда: если в первом фильме на кону стояла судьба Англии, то в этот раз от действий Холмса зависит будущее всей Европы, ведь профессор мечтает развязать мировую войну.

«Игра теней» одновременно ближе к первоисточнику за счет заимствования отдельных фишек и целых сюжетных ходов из рассказов Конана Дойла, но в то же время отказывается от детективного жанра в пользу шпионского триллера, и это занятный финт. Но все-таки немного сыскной романтики фильму все же не помешало бы, да и и Мориарти на звание гения преступного мира тут явно не тянет. Зато химия Холмса-Ватсона на месте.

9. «Гнев человеческий» (2021)

Первый серьезный Ричи

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Это простая, пусть и рассказанная в обратном порядке, история о мести. Стэйтем тут примеряет на себя роль немногословного англичанина, который устраивается охранником в инкассаторскую фирму. И хотя поначалу он с трудом сдает вступительные нормативы, зато во время первого же ограбления брутально, хладнокровно и эффективно расправляется с нападавшими, вызывая подозрения у коллег.

Главная фишка «Гнева» — в нелинейном повествовании. Фильм состоит из четырех частей, причем действие второй и третьей разворачивается в прошлом, постепенно объясняя зрителю и мотивы главного героя, и причины, почему его квест долгое время не увенчался успехом. Стэйтем в фильме выступает не в своем типичном амплуа (и это хорошо!). Его герой начисто лишен привычной экшен-комедийной иронии — это действительно безэмоциональная машина, которая невозмутимо прет к поставленной цели. А вот второстепенные персонажи несколько теряются на его фоне, да и главный плохиш не кажется таким уж достойным противником для брутального инкассатора.

8. «Переводчик» (2022)

Ура-патриотический боевик

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Взвод американских солдат попадает в афганскую засаду. Погибают все бойцы, за исключением командира (Джейк Джилленхол), которого спасает местный переводчик (Дар Салим) и протаскивает свыше 200 километров по вражеской территории до ближайшей базы США. Вернувшись домой, командир узнает, что переводчик остался в стране, а за его голову назначена награда. Тогда он возвращается в Афганистан, чтобы отдать долг своему спасителю.

«Переводчик» делится на несколько примерно равных частей. Правда, разделение, скорее, жанровое и никак не обозначено внутри самого фильма. Первая часть — почти производственная драма о буднях американских военных, вторая — та самая история героического похода через горы, третья — уже психологическая драма о вине выжившего, и, наконец, заканчивается все пафосным боевиком со зрелищной перестрелкой. Особой похвалы достойны оператор Эд Уайлд и композитор Кристофер Бенстед, но все же главное достоинство «Переводчика» — образ заглавного героя, которого блестяще сыграл датский актер иракского происхождения Дар Салим.

7. «Карты, деньги, два ствола» (1998)

Классика, с которой все началось

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Четверо молодых жуликов (Ник Моран, Джейсон Флеминг, Джейсон Стэйтем и Декстер Флетчер) накопили денег, чтобы принять участие в игре с крупными ставками, которую устраивает матерый преступник. Разумеется, они проигрывают, и теперь парни в течение недели должны выплатить авторитету полмиллиона фунтов. Чтобы выйти из ситуации, герои решают пойти на крупное дело.

Дебютный полный метр Ричи, в котором появляются все те элементы, которые станут неизменными чертами его фирменного стиля: клиповый монтаж, харизматичные персонажи вне закона, черный юмор, взрывной экшен с немалой долей жестокости и удачное музыкальное сопровождение. Правда, тут режиссер еще не доводит эти элементы до идеала, повествование временами теряет темп, а первый акт фильма излишне затянут.

6. «Большой куш» (2000)

Классика, которой все продолжилось

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Промоутер нелегальных боксерских боев Турок (Джейсон Стэйтем) готовит своего подопечного к очередному поединку, вот только теперь его ставленник должен проиграть, иначе авторитет Кирпич (Алан Форд) смертельно расстроится. За несколько дней до схватки боец попадает в больницу, а приглашенный ему на замену цыган Микки (Брэд Питт) абсолютно неуправляем и совершенно не умеет проигрывать, что сулит большие неприятности всем сразу.

Второй большой фильм Ричи — это те же «Карты, деньги, два ствола» (даже актерский состав сильно совпадает), но куда более мастеровитые: изобретательная режиссура, закрученный и более размашистый сюжет, видные голливудские актеры во главе с Брэдом Питтом, который попросился в новый фильм Ричи, оценив его режиссерский дебют.

5. «Рок-н-рольщик» (2008)

Незаслуженно забытая классика

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Влиятельный русский олигарх (Карел Роден) обращается за помощью к воротиле из преступного мира Лондона (Том Уилкинсон): ему нужно разрешение на строительство футбольного стадиона. В знак признательности нувориш на время одалживает вору в законе свой талисман — картину. На следующий же день кто-то ворует и произведение искусства, и деньги для взятки, и в центре переплета оказывается банда мелкого преступника по кличке Раз-Два (Джерард Батлер).

Это одна из лучших гангстерских комедий Ричи, в которой все элементы его фирменного стиля — несколько переплетенных сюжетных линий, рваный монтаж и подача истории через флешбэки — доведены до идеала. Не хватает только Джейсона Стэйтема (в его амплуа тут щеголяет Батлер) да Винни Джонса. Отдельное спасибо за сцену, в которой звучит песня «Допился» легендарного коллектива «Сектор Газа».

4. «Шерлок Холмс» (2009)

Первый франшизный блокбастер Ричи

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Гениальный сыщик Шерлок Холмс (Роберт Дауни-младший) ловит неуловимого серийного убийцу, которым оказывается лорд Блэквуд (Марк Стронг). Злодей арестован и приговорен к повешению, но перед казнью обещает вернуться с того света и продолжить убивать. И несколько дней спустя действительно восстает из гроба!

«Шерлок Холмс» — один из двух фильмов Ричи (второй — его сиквел «Игра теней»), где он не приложил руку к сценарию, причем это совершенно не чувствуется по стилистике. Это динамичный и увлекательный детектив с запутанным и полным сюрпризов сюжетом. Причем Ричи местами намеренно меняет темп повествования, то объясняя, что сейчас сделает Холмс, то возвращаясь в прошлое и показывая уже случившиеся события под другим углом. Из Дауни-младшего и сыгравшего Ватсона Джуда Лоу получился отличный экранный дуэт, при этом доктор показан ровней своему напарнику: он и дедуктивный метод неплохо освоил, и в драке способен за себя постоять, а порой и вовсе действует решительнее сыщика.

3. «Аладдин» (2019)

Образцовый диснеевский ремейк

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Джафар (Марван Кензари), коварный визирь Аграбы, мечтает заполучить полную власть над городом. Для этого ему нужна волшебная лампа, хранящаяся в таинственной пещере чудес. Попасть туда непросто, поэтому Джафар прибегает к услугам талантливого молодого вора Аладдина (Мена Массуд). Но тот ненароком выпускает заточенного внутри лампы джинна (Уилл Смит), который обещает выполнить три любых желания.

«Аладдин» сохраняет все основные элементы оригинальной истории, но не повторяет ее покадрово, чем страдали другие недавние проекты студии вроде «Короля Льва». Вместо бездумного копипаста Ричи добавляет что-то свое — например, раскрывает предысторию и мотивы Джафара. А еще студия позволила режиссеру оставить определенные черты собственного стиля. И хотя «Аладдин» обошелся без излишней жестокости и совсем уж черного юмора, Ричи сохранил рваный клиповый стиль повествования, а сквозь декорации Аграбы нет-нет да и проглядывает атмосфера гангстерского Лондона.

2. «Агенты А.Н.К.Л.» (2015)

Идеальный микс авантюрной комедии и шпионского боевика

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

В самый разгар холодной войны лучший агент ЦРУ Наполеон Соло (Генри Кавилл) и лучший сотрудник КГБ Илья Курякин (Арми Хаммер) вынуждены объединить усилия, чтобы предотвратить попадание ядерной бомбы в руки международных террористов. «Агенты А.Н.К.Л.» — это ремейк популярного в 1960-е одноименного сериала, однако для понимания происходящего знание оригинала вообще не требуется. В фильме идеально почти все. Соло-Кавилл и Курякин-Хаммер неотразимы, а повествование берет с места в карьер с самых первых кадров и не провисает ни на минуту. Отдельные аплодисменты визуальным решениям фильма. Оператор Джон Мэтисон раз за разом предлагает что-то необычное вроде полиэкрана в духе шпионских телесериалов 1960-х или эпизодов, в которых происходящее на переднем и заднем планах резко контрастирует друг с другом (Соло потягивает вино под умиротворяющую музыку, пока за его спиной террористы с автоматами гоняют катер с Курякиным). Жалко лишь, что фильм неудачно выступил в прокате и продолжения мы так и не увидели.

1. «Джентльмены» (2019)

Эталон авторского стиля

Все фильмы Гая Ричи — от худшего к лучшему Фильмы, Гай Ричи, Подборка, Рейтинг, Великобритания, Голливуд, Культовое, Режиссер, Длиннопост

Микки Пирсон (Мэттью Макконахи), владелец крупной подпольной сети по производству и продаже марихуаны, решает продать бизнес и уйти на покой. Вот только не все конкуренты готовы платить ему деньги. Как минимум несколько хищников планируют отобрать империю хитростью или силой.

В «Джентльменах» Ричи вновь играет с нелинейной подачей повествования, начиная фильм с одной сцены, а затем переключаясь на предшествовавшие ей события. Но на этот раз он даже прибегает к приему с историей внутри истории, по меньшей мере в одном месте сломав четвертую стену, когда Флетчер (Хью Грант) сперва рассказывает свой сценарий Рэю (Чарли Ханнэм), картинка меняет форматы и начинает зерниться, словно на старой кинопленке. Сюжет развивается динамично, баланс черного юмора с брутальным экшеном соблюден, никуда не делись и фирменные резкие склейки.

Все это встречалось у Ричи и раньше, но многие его фильмы при всех их достоинствах, как те же «Агенты А.Н.К.Л.», стабильно проваливались в прокате. «Джентльмены» же породили огромное количество трендов, мемов и флешмобов, по сборам в пять раз превысили затраты на производство и впервые в карьере позволили режиссеру создать франшизу из собственной интеллектуальной собственности — весной этого года на Netflix вышел одноименный неплохой сериал.

Источник: https://www.kinopoisk.ru/media/article/4009479/

Показать полностью 15

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине

Автор знаменитой серии рассказов о советском сыщике майоре Пронине — Лев Сергеевич Овалов прожил долгую и насыщенную событиями жизнь.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Его биография – это череда счастливых случаев, причудливых зигзагов судьбы, недоразумений, предательств, оптимизма и стойкости духа.

Рождённый в дороге

Будущий отец «лучшего вымышленного чекиста страны» родился 29 августа 1905 года в пути, когда его семья следовала из Украины в Москву. И хотя многие источники в качестве его места появления на свет указывают столицу, сам классик военно-приключенческого жанра поправлял их, заявляя, что по паспорту является уроженцем села Успенское Малоархангельского уезда (ныне Покровский район) Орловской губернии.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Настоящей фамилией ставшего видным пролетарским писателем Льва Овалова  была Шаповалов. Она досталась ему от отца дворянина, погибшего на фронтах Первой мировой войны.

Имея в родственниках именитых прадедов-аристократов – правоведа-криминалиста, ректора Московского государственного университета Сергея Ивановича Баршева и прославленного невропатолога Алексея Яковлевича Кожевникова, Лев Сергеевич всем сердцем принял социалистическую революцию и, отказавшись от дворянского происхождения, стал рьяным коммунистом, успев поучаствовать в Гражданской войне на стороне красноармейцев.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Когда ему было 14 лет, ему доверили создание первой на Орловщине комсомольской ячейки, действовавшей в селе Успенское. В 15 лет грамотного и смышленого юношу приняли в партию, в 16 лет избрали секретарём Малоархангельского уездного комитета РКСМ, а спустя еще два года отправили на учёбу в Москву.

Отдав в 1923 году предпочтение медицинскому факультету МГУ, Лев Овалов, приобрёл профессию, которая впоследствии помогла ему выбраться живым из передряги, в которую он попал из-за своего литературного творчества.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Проба пера

Студенческие годы Льва Овалова были насыщены не только лекциями и общественной работой, но и посещением литературного кружка «Антенна», заведующая которого благоволила молодому дарованию.

В 20 лет он стал сотрудником горкома партии, от которого был направлен в редколлегию газеты «Рабочая Москва», где и началась его журналистско-писательская деятельность. Сменив несколько изданий и обзаведясь, как и многие литераторы, псевдонимом, Лев Сергеевич в 23 года стал редактором всесоюзного журнала «Селькор», на разворотах которого и была опубликована его первая повесть «Болтовня», завоевавшая любовь читателей и одобрительные отзывы критиков. Вслед за ней в свет вышли книга для детей «Пятеро на одних коньках» и роман «Ловцы сомнений».

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Когда в 1929 году Овалов был назначен редактором сразу двух изданий «Молодая гвардия» и «Вокруг света», он решил привнести новизну во второй журнал и привлечь дополнительный круг читателей. Авторам, печатавшимся в нём, было предложено написать нечто неординарное в малопопулярном в СССР приключенческо-детективном жанре. Но желающих рисковать не оказалось, и тогда Овалов решил принять удар на себя и опубликовал в нём собственный рассказ «Синие мечи», в котором впервые засветился талантливый литературный сыщик Иван Николаевич Пронин.

Майор Пронин

Основанное на реальных событиях произведение вызвало небывалый интерес у публики, а увольнение Овалова с должности редактора «Молодой гвардии» одарило его свободным временем, которое было потрачено на написание еще пяти историй о бравом майоре Пронине.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Иллюстрация к рассказу «Синие мечи», журнал «Вокруг света», январь 1939

Однако рассказы «Зимние каникулы», «Сказка о трусливом чёрте», «Куры Дуси Царёвой», «Agave mexicana» и «Стакан воды», в которых Пронин раскрывал коварные замыслы шпионов, из-за трусости редакторов журналов никак не могли добраться до читателей.

Не имея желания навлекать на себя гнев цензоров из НКВД, руководители изданий отказывали Овалову в публикации работ на скользкую тему. Но на помощь Льву Сергеевичу пришел восхищённый его детективами Всеволод Вишневский — редактор журнала «Знамя». Воспользовавшись своими связями, он передал рукописи Овалова наркому Вячеславу Молотову, который после ознакомления с ними дал добро на публикацию.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

В апреле 1941 года в «Знамени» была напечатана вся серия о контрразведчике Пронине, который в одночасье превратился в кумира советской молодёжи. Спустя месяц автор, развивая успех, отдал в «Огонёк» повесть о новых приключениях Пронина — «Голубой ангел», но вместо ожидаемого фурора, 27 июня 1941 года Овалов был арестован.

Исправительно-трудовой лагерь

Кто знает, как бы сложилась жизнь Льва Сергеевича, если бы через несколько дней «следствия», его по обвинению в антисоветской «пропаганде и агитации» по печально известной 58-й статье не осудили на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. Припомнив ему якобы «троцкистский роман» — «Ловцы сомнений», и заподозрив в рассказах о Пронине «выдачу тайн советской разведки», НКВДшники спасли Овалова от попадания на фронт Великой Отечественной войны.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Вместо этого его этапировали в Свердловскую область, где ему пригодилось полученное в университете медицинское образование. Заняв должность врача санчасти, Лев Сергеевич так и не узнал, что такое адская работа на лесоповале, откуда ежедневно привозили людей с покалеченными конечностями.

В одном из интервью на вопрос: «За что его арестовали?» Овалов однозначно ответил, что истинная причина задержания не имела никакого отношения к его литературной деятельности. Основанием для взятия под стражу послужил донос его собственной жены Антонины, которая отрапортовала агентам НКВД о том, что он якобы «ведёт антисоветские разговоры».

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

О том, что это действительно было делом её рук, позже стало известно из личного дела Льва Сергеевича, привезённого из КГБ. Записи в досье поверил и Скальд — его сын от первого брака, оставшийся после ареста отца с матерью, которую Овалов охарактеризовал как «обыкновенную потаскуху».

Зигзаг удачи

Пока писатель отбывал наказание, супруга оформила развод и пустилась в свободное плавание. В свою очередь Овалов тоже не испытывал недостатка в женском внимании. Сначала у него завязался мимолётный роман с заключённой из соседней колонии Анной Котцер, которая в 1947 году родила ему дочь, а через год он встретил любовь всей своей жизни медсестру Валентину, приехавшую в лагерь на работу в качестве фельдшера.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Несмотря на разделявшую их 20-летнюю разницу в возрасте им удалось создать крепкую семью, в которой родилось четверо детей. В 1949 году Овалов вышел на свободу, в 1953 году узаконил отношения с возлюбленной, а в 1956 году добился своей полной реабилитации. Спустя год Лев Сергеевич с семьёй вернулся в Москву и продолжил литературную деятельность.

В последующем были переизданы «Рассказы майора Пронина», написан имевший громкий читательский успех роман «Медная пуговица», где действовал всё тот же Иван Пронин, выпущен роман «Секретное оружие» и другие произведения автора. Последняя работа Льва Овалова «Тайны чёрной магии» была опубликована уже после его смерти, датируемой 30 апреля 1997 года.

За что посадили автора рассказов о майоре Пронине Биография, Книги, Детектив, Пронин, Капитан Пронин, СССР, Писатели, Длиннопост, Яндекс Дзен (ссылка)

Согласно завещанию, его тело кремировали, а прах, смешанный с пеплом матери, развеяли над водами канала имени Москвы, протекающими напротив его дачи.

Источник: https://dzen.ru/a/Y-VV_XHNghANgRrZ

Показать полностью 11

Жан Габен — каменное лицо

17 мая исполнилось 120 лет со дня рождения одного из титанов мирового кино француза Жана Габена.

На экране он воплощал образ настоящего мужчины с каменным лицом и стальным характером. Его персонажи могли быть неоднозначными, но он никогда не играл слабаков, трусов, малодушных людей. Как ледокол сквозь льды, спокойно и упрямо шли герои Габена через трудности жизни, с достоинством возвышаясь над обстоятельствами, будь то простой солдат или таинственный беглец от закона, философствующий бродяга или могущественный банкир, благородный гангстер или комиссар Мегрэ.

«Совершенный человек»

Габен был из тех актеров, что, кажется, всю жизнь играют одну и ту же роль – самого себя. Это однообразие могло бы надоесть, если бы не габеновская харизма. Другого артиста на его месте давно попросили бы «сменить пластинку», но от Габена, наоборот, ждали повторения знакомых приемов, поскольку никто не умел показать на экране мужество и достоинство, основательность и надежность, душевную щедрость и спокойную уверенность так убедительно, как это делал он.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Нередко артисты в жизни – полная противоположность своим ролям, но о Габене прожившая с ним несколько лет Марлен Дитрих писала: «Он был совершенный человек, сегодня мы сказали бы – «супермен», человек, которому все уступали. Он был идеалом многих женщин. Ничего фальшивого – все в нем было ясно и просто».

Как и многие другие большие актеры, Габен пришел в профессию скорее по воле судьбы, чем по собственному желанию. Более того, желания этого было столь мало, что это расстраивало его родителей, – Фердинанд и Элен служили в театре и надеялись, что сын пойдет по их стопам. Но пресловутая «магия кулис», казалось, не действовала на Жана. В детстве он мечтал стать машинистом паровоза.

В 14 лет родители уговорили его поехать с ними на гастроли в Марсель, где Жан не без успеха выступил на сцене. Но сразу по возвращении в Париж он устроился разнорабочим на железную дорогу, а потом на сталелитейный завод.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

В юности Фердинанд бунтовал против своего отца, выбрав вместо семейного ремесла каменщика-мостильщика довольно сомнительную с точки зрения пролетария карьеру артиста. Перейдя из рабочего класса в богему, он взял псевдоним, превратившись из Монкорже в Габена. Прошло время, и Фердинанд Габен с изумлением наблюдал, как его отпрыск, угрюмый, независимый, себе на уме подросток, движется в обратном направлении.

Актерство Жан считал недостойным мужчины кривлянием и, кстати, не изменил мнение, даже когда это «кривляние» принесло ему славу и деньги.

Однако Фердинанд тоже был упрям и, заметив, что сын к 17 годам успел натрудить хребет на черных работах, убедил его сходить на прослушивание в знаменитое кабаре «Фоли-Бержер». У юноши обнаружился красивый голос, и он начал выступать как комический певец. Так наш герой стал Жаном Габеном – на радостях отец поделился с сыном артистическим псевдонимом. И тем не менее призыву на срочную службу во флот Жан обрадовался больше, чем успеху на сцене.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

После флота возвращаться к «кривлянию» он не планировал, но, помыкавшись некоторое время на черных работах, которые перестали казаться ему романтичными, Жан решил «перекантоваться» в уже знакомом ему варьете, поработав сначала с «Буфф-паризьен», а затем и в «Мулен-Руж». «Он говорил мне, что избрал путь актера, потому что это был самый легкий способ зарабатывать на жизнь», – писала Дитрих.

Каждому свое

В 1920-е Париж был охвачен экстатическим весельем отчасти нервного происхождения: хотелось поскорее стряхнуть с себя ужасы Первой мировой войны. Габен со своими музыкальными номерами набирал популярность, его заметила звезда кабаре Мистангетт и начала покровительствовать молодому артисту.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

К работе Габен подходил со свойственной ему основательностью: пусть он считал ее легкомысленной, но делать что-то спустя рукава было не в его стиле. «Это было далеко от гениальности, но люди смеялись», – так сам Габен отзывался о том периоде своей карьеры. С одним из театров он даже побывал в Южной Америке.

В 1928 году Жан снялся в двух немых короткометражных фильмах – «Львы» и «Эй! Чемоданы!», не возлагая особых надежд на кино. Его главным оружием в то время был голос, а немое кино выглядело «кривлянием» чистой воды.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Но через пару лет его позвали уже в звуковой фильм – музыкальная комедия «Каждому свое» (1930) была во вполне привычном Габену опереточном стиле. В ней он играл продавца магазина модной одежды, строящего из себя светского льва. За этой картиной последовали главная роль в триллере «Мефисто» (1931) и еще дюжина не слишком обремененных художественными достоинствами фильмов, пока ему не досталась роль, изменившая траекторию полета молодого актера.

С «Марии Шапделен» (1934) Жюльена Дювивье началось становление классического «габеновского героя». В этом фильме, экранизации одноименного романа Луи Эмона, Габен сыграл канадского лесоруба, мужественного человека, простого и решительного, который отправляется навестить свою возлюбленную через опасный ледяной перевал и погибает, сбившись с пути. Трагическая смерть – участь почти всех главных героев «довоенного» Габена.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

«Не лезть в камеру»

Дювивье ввел Габена в большое кино. «Я считаю, что он лучший современный актер. Он обладает поразительной силой присутствия, подлинностью, человечностью», – утверждал режиссер.

Ко времени встречи с Дювивье Габен со свойственной ему скрупулезностью проанализировал свое поведение в кадре и сделал нужные выводы: «Я понял, что с моей рожей было лучше не лезть в камеру, которая увеличивала, как лупа. Чем меньше менялось мое лицо, тем правдивее я выглядел, а при монтаже все те чувства, которые я стремился передать, делались очевидными без всякого утрирования». Так родилась характерная сдержанная манера Габена.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Познакомившись с серьезным кино, показывавшим настоящую неприукрашенную жизнь, Габен понял, что нашел себя. Такое кино не противоречило его «пролетарским» убеждениям. Наоборот, он почувствовал, что может сказать на экране то, что никто прежде не говорил. Он мог играть настоящих мужчин: солдат, рабочих, а не напомаженных ловеласов – и знал, как сделать своих героев магнетически притягательными.

Дювивье снял Габена в пяти фильмах, в том числе в «Батальоне иностранного легиона» (1935) и «Пепе ле Моко» (1936), где актер и режиссер продолжили развивать образ мужественного, но обреченного на гибель человека. В первом случае это был подавшийся от безвыходности в легионеры француз, погибающий при осаде крепости арабами, а во втором – харизматичный гангстер, скрывающийся в трущобах Алжира, для которого роман с красоткой оказывается полицейской ловушкой.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Призрак благополучия

«Пепе ле Моко» стал настолько популярен, что имя главного героя приклеилось к самому актеру, хотя вскоре после этой картины он снялся в более значительных – «Великой иллюзии» (1937) Жана Ренуара и «Набережной туманов» (1938) Марселя Карне.

Ренуар сначала попробовал Габена в экранизации горьковской пьесы «На дне» (1936), где тот сыграл Ваську Пепла, а затем дал ему роль попавшего в немецкий плен французского офицера. Действие «Великой иллюзии» разворачивалось во время Первой мировой, но фильм выражал тревогу, напряжение, нараставшее в Европе накануне новой милитаристской катастрофы.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Ровесник нашего героя Марсель Карне – еще одна важная глава в карьере «довоенного» Габена. Втроем, вместе с поэтом и сценаристом Жаком Превером, они сняли один за другим два фильма – «Набережная туманов» и «День начинается», большую известность из них получил первый. В обеих картинах все тот же трагический герой – простой и благородный, сильный и в то же время беззащитный перед берущей его в кольцо «липкой и опасной мразью», по выражению критиков Соловьевой и Шитовой, авторов первой советской книги о Габене.

С игравшей в «Набережной туманов» 18-летней красоткой Мишель Морган у Габена начался роман, и вскоре они вместе снялись еще в двух фильмах – «Коралловый риф» и «Буксиры».

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Казалось, будущее Габена безоблачно: на ближайшие годы он главная звезда французского кино. Однако Вторая мировая смешала все карты, разделив карьеру актера на «до» и «после». Ему предстояло быть почти забытым зрителями, а затем триумфально вернуться в кино, причем в возрасте, который тогда для артиста считали пенсионным.

Голливудская авантюра

Вскоре после объявления войны Габена мобилизовали. Он с готовностью пошел в армию, но тут начался период так называемой странной войны: враждующие стороны почти бездействовали, и актер, получив отпуск, успел сняться в «Буксирах» Жана Гремийона. Когда же немцы пошли в наступление, в воцарившемся хаосе Габен не смог отыскать свою воинскую часть. Вскоре после капитуляции Франции немецкие кинокомпании попытались взять популярного актера в оборот, но Габен предпочел уехать в США.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

В Америке он встретил немецкую актрису Марлен Дитрих. Хорошо говорившая на нескольких языках и имевшая широкие связи в Голливуде, она часто помогала европейским беженцам-артистам освоиться в новой среде. Одним из ее подопечных стал и Габен, но почти сразу их отношения превратились в бурный роман.

«Редкое сочетание мужества и нежности – прекрасное качество его характера», – отзывалась о нем Марлен.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Благодаря ее хлопотам Жан стал получать предложения от американских студий, но его голливудская фильмография ограничилась всего двумя картинами – «Полнолуние» (1942) и «Самозванец» (1944). В Голливуде французский актер чувствовал себя не в своей тарелке и в любой неудобной ситуации не стеснялся демонстрировать неуступчивый характер, что, разумеется, вредило карьере.

«Габену не нравилась его голливудская авантюра. Он оказался там потому, что другой возможности заработать, кроме как актерской деятельностью, у него не было», – вспоминала Марлен Дитрих.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

В конце концов Габен не выдержал и ушел на фронт, объяснив своей возлюбленной: «Если я не сделаю этого, я буду чувствовать себя последним подлецом».

«Слишком долго плавал»

Сначала его поставили командиром орудийного расчета на конвойное судно «Элорн», почти ежедневно вступавшее в бой, сопровождая суда союзников в северной Атлантике. Затем Габен перешел в сухопутные войска: воевал в Северной Африке, а в Европе стал командиром танкового экипажа дивизии генерала Леклерка. Дитрих находила танкистскую эпопею Габена особенно удивительной, так как знала, что «он болезненно воспринимал каждое соприкосновение с огнем».

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Во время Второй мировой Габен был командиром танкового экипажа в Европе, 1945

Наступил мир, и французская публика, можно подумать, только и ждала возвращения Габена – любимого «Пепе ле Моко», теперь еще и героя войны. Но все оказалось сложнее. Габен обнаружил, что его, как того моряка из песни, который слишком долго плавал, успели позабыть.

Начиналась новая эпоха, в которой ему как будто не было места. В свои 40 с небольшим он выглядел старше: волосы начали седеть, черты лица огрубели, в них проглядывала какая-то усталость, фигура становилась кряжистой. Режиссеры не понимали, что делать с таким типажом, не знал этого и он сам. Но было ясно, что из амплуа романтических героев Жан вырос.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

В растерянности актер принимал не самые лучшие решения: ценой ссоры со старыми друзьями Карне и Превером отказался от участия в их фильме «Врата ночи». Впрочем, именно благодаря этому отказу мир получил новую звезду – главная роль в итоге отошла к молодому шансонье Иву Монтану.

Габен же сделал ставку на мелодраму «Мартен Руманьяк» (1946), где играл вместе с любимой Марлен, но фильм вышел неуклюжим, публика его не оценила, и репутация Габена как устаревшего артиста только укрепилась.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Долгожданная добыча

И все же актер не отступал, постепенно нащупывая нужную интонацию и образ. В фильме «У стен Малапаги» (1949) Рене Клемана он продолжил линию своих трагических героев 1930-х, не находящих себе места в мире, но уже без надлома, скорее, с какой-то драматической усталостью.

«У стен Малапаги» получил «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке, а на Венецианском фестивале 1951 года Габену дали кубок Вольпи за лучшую мужскую роль в картине Жоржа Лакомба «Ночь – мое царство», где он сыграл ослепшего машиниста паровоза. Вспоминается детская мечта актера, и, кстати, в 1930-х он уже играл машиниста в «Человеке-звере» Жана Ренуара.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Но настоящим прорывом стал фильм «Не тронь добычу» (1954) – криминальная драма Жака Беккера, где Габен сыграл респектабельного, выходящего на пенсию гангстера, все планы которого рушит необходимость помочь попавшему в беду другу. Франция наконец разглядела «нового» Габена и нашла, что он не менее великолепен, чем прежде: седой, степенный, непоколебимый, как скала, и при этом по-прежнему элегантный. Актеру в тот год исполнилось 50.

Появление Габена в кадре вызывало у зрителей сильное эмоциональное напряжение, при том, что его лицо, казалось, навсегда освободилось от каких-либо эмоций, кроме угрюмой невозмутимости. Он «перетягивал» на себя любую сцену, держась внушительно и двигаясь неторопливо; от его невысокой коренастой фигуры исходило ощущение властности и достоинства, даже когда он играл людей «из низов». И лишь изредка Габен брал другой регистр: неожиданно на несколько секунд взрываясь в гневе, как бомба. Тогда приходило в движение даже его каменное лицо.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

«Вот появляется на экране человек, и мы видим маску: неулыбающееся, волевое, мужественное привычное лицо Габена. Всегда одно и то же. И все же каждый раз это совершенно иной человек. Как это у него получается, для меня загадка», – говорила актриса Ия Саввина.

Габен использовал эту маску в десятках ролей, будь то инспектор Валуа («Беспорядок и ночь») или комиссар Мегрэ, которого он сыграл в трех фильмах, шофер-дальнобойщик в «Бензоколонке», тренер по боксу в «Воздухе Парижа», простой рабочий в «Улице Прери», художник в «Через Париж», клошар в «Бродяге Архимеде» или гангстер в «Облаве на блатных».

Мастер пощечин

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Характерная деталь: герои позднего Габена никогда не пускают в ход кулаки, ограничиваясь оплеухами. Этот прием подчеркивает их моральное и физическое превосходство: соперники всегда оказываются мельче, внутренне слабее, и Габен урезонивает их пощечинами, как мальчишек. Актер давал понять, что эти людишки просто недостойны того, чтобы его герой по-настоящему бил их.

Героев позднего Габена не ждет гибель в финале: немолодому солидному мужчине трагически-романтическая смерть уже не к лицу.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

При всем своем желании доминировать Габен не боялся конкуренции в кадре и охотно снимался с молодыми звездами – Лино Вентурой, Аленом Делоном, Жан-Полем Бельмондо. Он понимал, что присутствие молодежи оживит его картины. Он относился к ней по-отечески, а Вентуру и Делона счел достойными дружбы.

Вентуру и Габена объединяла любовь к вкусной и обильной трапезе. Дочь Габена Флоранс описывает в своих мемуарах, как эти двое могли провести за столом два часа, не произнеся ни слова: священнодействие пиршества требовало абсолютной тишины.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Бельмондо рассказывал: «С Габеном я познакомился во время съемок «Обезьяны зимой». По утрам он жаловался: «Объелся на ночь – чертовски болит живот». Но вечером за ужином говорил: «Может, мне все-таки пропустить стаканчик виски... Как ты думаешь, а?» Мы выпивали по стаканчику. «Пожалуй, хлопну еще один», – говорил Габен чуть погодя.

И пошло-поехало. Мы заказывали устриц и запивали белым вином. А утром – все сначала: «Объелся на ночь – чертовски болит живот». Однажды вечером он подбил Одиара, Коста-Гавраса, который был вторым режиссером, продюсера Бара и меня влезть на велосипеды, и мы впятером устроили гонки вокруг гостиницы «Норманди». Это после хорошей порции белого вина! Бара чуть не хватил удар, остальных вырвало устрицами, Габен же глядел на нас и предлагал: «Ну что, выпьем за спортсменов!»

Гедонизм Габена привел к тому, что на старости лет его талия значительно увеличилась. От этого вид его стал уже не столь грозным, а порой даже забавным, что позволило актеру вернуться к жанру комедии, с которого он когда-то начинал. В «Джентльмене из Эпсома» (1962) и «Татуированном» (1962) Габен играл с Луи де Фюнесом, в «Трудном возрасте» (1964) – с Фернанделем, не меняя непроницаемого выражения лица. Комедией оказался и последний фильм актера, «Святой год» (1976).

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Глава семьи

В точном соответствии с эволюцией своего экранного образа послевоенный Габен остепенился и в жизни. В многолетнем романе с Дитрих он поставил точку. Не было никаких драматичных размолвок; просто Жан был большим собственником, и вольный образ жизни Дитрих его не устраивал. «Он покинул меня, – писала Марлен в мемуарах. – Я люблю его до сих пор, но он больше не требует от меня знаков внимания».

Габен выбрал стабильность – брак с манекенщицей Доминик Фурье. Манекенщица стала домохозяйкой и родила актеру троих детей: дочерей Флоранс и Валери, сына Матиаса. Не рассчитывая на долгую кинокарьеру, актер обеспечил себе тылы, купив сначала одну небольшую ферму, а потом по дешевке большой участок каменистой земли недалеко от Бонфуа, культивировал его и построил там конюшни, коровники и усадьбу «Монкоржери».

В Габене была фермерская жилка, однако крестьяне не считали его своим. Увидев, как стараниями актера расцвела почти бесплодная земля, они из зависти устроили погром в его поместье. «Он мог бы встретить пришельцев с ружьем в руках. Но он спокойно смотрел им в лицо, потому что это был здравомыслящий человек, который прошел войну», – говорила дочь Габена Флоранс об этом инциденте.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Идти прямой дорогой

Мемуары Флоранс называются примечательно: «Жан Габен – не худший из отцов». То есть могло быть и хуже. В глазах поздней дочери стареющий актер уже не выглядел тем суперменом, совершенным человеком, каким его видела Дитрих. Дочь считала его ворчливым, недоверчивым, «прирожденным пессимистом». «С ним было непросто каждый день жить бок о бок, – писала Флоранс. – Если все шло хорошо, ему казалось это настолько странным, что он находил способ изобрести какую-нибудь «проблему», которая заставит его волноваться весь день. В такие минуты мать говорила: «Интересно, что твой отец выдумает сегодня, чтобы испортить нам день?»

С другой стороны, дочь, как один из самых близких Габену людей, подтверждала, что публичный имидж ее отца не был фальшивым. «Он очень рано «ввел нас в курс дела» относительно своих нравственных принципов, которые лежали в основе каждого его слова и поступка. Именно на них зиждился его экранный образ и то, каким он был в жизни, – вспоминала Флоранс. – Не важно, родился человек бедным или богатым, нравственные принципы были одинаковы: прямота, верность, честность. «По жизни всегда надо шагать с поднятой головой, а для этого нужно идти прямой дорогой. Можно иметь недостатки, но всегда оставаться чистым».

Габен прожил 72 года и умер 15 ноября 1976 года от сердечного приступа. Его образ жизни не назовешь здоровым: три пачки сигарет в день (из которых две – «Житан» без фильтра), обильные пиры, от которых у него регулярно «болело брюхо», но отказываться от чего-либо из этого набора упрямый Жан не считал нужным.

Жан Габен — каменное лицо Фильмы, Актеры и актрисы, Французское кино, Франция, Биография, Роли, Длиннопост, Видео, Видео ВК

Жан Габен и Доминик Фурье с детьми, 1960-е

«Актерский талант Габена известен всему миру, – писала Марлен Дитрих. – Но о его чуткости, деликатности знают немногие. Его внешняя грубоватость и жесткие манеры наигранны. Он самый чувствительный, самый нежный из всех, кого я встречала. Он мог быть самым добрым, самым предупредительным и самым жестоким. Но он всегда был прав».

Источник: https://profile.ru/culture/kamennoe-lico-120-let-so-dnya-roz...

Показать полностью 24

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2)

Рассказывает С.В.Голд — переводчик и исследователь творчества американского фантаста.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 1)

Что характерно, Хайнлайн вообще не показывает, как масоны управляются с другими фракциями подполья, по факту они просто ими руководят, а как и чем они поддерживают свою руководящую роль, остаётся за кадром. Зато Боб демонстрирует, как они действуют вовне организации. Потому что жалкой горстке революционеров противостоит не только армия Пророка, но и всё многомиллионное население страны. И главная задача подпольщиков не в том, чтобы победить Пророка, а в том, чтобы победить своих сограждан. Заставить народ восстать против того, что всех устраивает – задача как раз для масонов, за которыми закрепилось реноме тайных манипуляторов.

Чтобы освободить обманутый народ, нужны опытные шулеры. Эту забавную диалектику можно заметить во многих произведениях Хайнлайна. Его герои часто возмущаются, когда им что-то навязывают сверху, говоря «Мама знает, как лучше», но при этом то и дело появляется Папа, Который Знает, Как Лучше. Ну… потому что это, в общем, правильный папа, да.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Итак, Хайнлайн поместил масонов в центр движения Сопротивления потому что ему нужна была тайная организация, такая, которую Пророки не могли прихлопнуть, придя к власти. Ещё ему нужна была организация, которая имела опыт в подготовке революций. И, наконец, ему нужна была организация, о которой он кое-что знал. Хайнлайн всегда придерживался правила, которое гласит: писать нужно либо том, что знаешь хорошо, либо о том, о чём не знает никто. Хайнлайн интересовался масонами и даже подумывал о вступлении в Ложу, но, по-видимому, не сумел преодолеть финансовый порог вхождения. По свидетельству Вирджинии, Роберт никогда не присоединялся к Братству. Критики, как один, утверждают, что упомянутые Хайнлайном ритуалы и знаки масонов он вполне мог почерпнуть в открытых источниках. И всё же, Вольные каменщики, как и Неемия Скаддер, оставили след во многих книгах Хайнлайна. Их тайные знаки можно найти даже в поздних романах писателя, «Достаточно времени для любви» и «Кот, проходящий сквозь стены». Нельзя не упомянуть и эпизод из «Двойной звезды», где Лоренцо принимают в марсианское Гнездо. В этом ритуале легко прослеживаются параллели с обрядом принятия в Ложу героев повести, надо только заменить виброкинжалы каббалистов жизненными жезлами марсиан. При этом в обоих случаях автор скрывает часть событий за сценой:

«Не вижу смысла, да и не вправе я описывать оставшуюся часть их наставления меня в качестве новоиспечённого брата».

«Если это будет продолжаться…»

«*******************

Строкой звёздочек я обозначил здесь обряд усыновления. Почему? А потому, что знать о нём положено только принадлежащим к Гнезду Кккаха. Это семейное дело».

«Двойная звезда»

Есть только одно принципиальное отличие: Джон Лайл воспринимает происходящее очень серьёзно, Лоренцо же описывает происходящее с нескрываемой иронией.

«Скажу только, что она была долгой и в ней была какая-то торжественная красота … она была наполнена благоговением перед Богом, братской любовью и непорочностью».

«Если это будет продолжаться…»

«Засвидетельствовав таким образом, что свято чту Материнство, Дом, Гражданские добродетели и не пропустил ни одного занятия в воскресной школе, – я получил позволение войти».

«Двойная звезда»

Между этими двумя цитатами примерно 15 лет жизни писателя. Была ирония Лоренцо естественной реакцией циничного комедианта, или она отражала возникший с годами скепсис самого автора? Хайнлайн заинтересовался масонами во время обучения в Академии ВМФ в Аннаполисе – один из его приятелей был как-то связан с Ложей. В то время Боба завораживали всевозможные конспирологические теории, он искал тайные пружины, которые управляют миром, и идеи масонства упали на благодатную почву. Но курсант Академии Роберт Хайнлайн был беден как церковная мышь и не мог позволить себе дорогостоящее посвящение. А когда у Хайнлайна наконец-то завелись деньги, его уже не интересовали никакие Ложи. Он и без одобрения Братьев стал настоящим вольным каменщиком – занимался каменной кладкой в собственном саду для собственного удовольствия, в перерывах между написанием книг.

Конечно, Боб был тот ещё конспиратор, и если бы он проник в тайны масонов, он бы не выдал этого ни единым словом. В его официальной биографии довольно много белых пятен на месте тех вещей, которые он постарался скрыть от публики. Но, как заметили на одном форуме, посвящённом Хайнлайну, до сих пор никто не находил каких-либо записей о его членстве в Ложе, между тем, как многие масоны были бы счастливы заявить на Хайнлайна свои права. Увы, Боб не оставил им ни одного шанса.

05.Психоматематика

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Но, разумеется, главной наживкой для Кэмпбелла в повести Хайнлайна были вовсе не масоны. Ей стала куда более революционная концепция психологии как точной науки. Если присмотреться внимательно, повесть обильно насыщена футуристическими психологическими «гаджетами».

«В течение трёх поколений американский народ от колыбели до могилы воспитывался самыми умными и дотошными психотехниками в мире».

Психотехники контролируют подсознательные стремления лиц, помещённых под наблюдение, конструируют пропагандистские компании, анализируют социальные тенденции общества и, наконец, напрямую манипулируют массовым сознанием всего населения. При этом психотехники оперируют численными показателями и уравнениями, и строят свои прогнозы с вычисляемым уровнем достоверности. Хайнлайн описывает нечто, весьма похожее на психоисторию Гарри Сэлдома (нет, Хайнлайн не читал черновики Азимова, тот написал их много позже), разве что формулы психотехников Хайнлайна попроще и применяются к более коротким временным дистанциям.

Психотехника, т.е. психология, развитая до уровня науки и реализованная как технология, – это было то, что нужно Кэмпбеллу, который стремился расширить круг тем, вовлечённых в научную фантастику, за счёт гуманитарных наук. Представление о психологии, как о равноправном партнёре традиционных естественных наук – физики и математики – привело Джона в восторг. В своём предисловии к журнальной публикации повести он пишет:

«Роберт Хайнлайн в своей «Если это будет продолжаться…» показывает нам цивилизацию, в которой психология и массовая пропаганда стали наукой.

Психология не может считаться наукой, пока профессиональные психологи признают (и они не могут этого не признавать), что «невозможно предсказать, как конкретный человек отреагирует на конкретный стимул». При должном развитии психология сможет предсказывать подобные вещи; как следствие, она сможет точно выбрать нужный стимул, чтобы вызвать любую желаемую реакцию. Несомненно, наш мир стал бы более упорядоченным, если бы мы умели нажимать на нужные кнопки в сознании человека и заставляли его реагировать так же надёжно, как и любую другую машину.

И если у вас есть человек или группа людей, принимающих решения, то хороший психолог, применив свою науку, сможет заставить их отреагировать на выбранные стимулы вполне определённым образом!
Возможно, он будет прав, а весь остальной мир ошибается. Возможно, на самом деле всё совсем наоборот. Но об этом уже никто не узнает. Потому что весь мир будет вынужден согласиться с ним, причём совершенно искренне».

Читатели не могли не заметить смещение тем журнала в гуманитарную область. В письме в редакцию «Astounding» некая Линн Бриджес писала:

«В прошлом году «Astounding science fiction» запустила в оборот новый тип истории, который лучше всего охарактеризовать как «социологическую» научную фантастику… И Азимов, и Хайнлайн рассматривают психологию, как точную науку, которую можно применять в формулах и получать предсказуемые результаты. Я не могу с этим согласиться. Сама природа психологии мешает ей достичь точности математики…»

Хайнлайн, считавший психоанализ шарлатанством, мог бы с ней согласиться, если… Если бы не работа над пропагандистскими материалами во время политических кампаний.

«Годами они учились тому, как оседлать человека и скакать на нем верхом. Они начали с рекламы и пропаганды и тому подобного и дошли до того момента, когда простое честное жульничество, к которому прибегает любой коммивояжер или бродячий торговец, превратилось в математическую науку, против которой у обычного человека нет ни одного шанса».

Реклама и пропаганда. И ещё семантика. В промежутке между первыми подходами к повести в мае и её завершением в августе 1939 года Хайнлайн посетил семинар по общей семантике Альфреда Коржибского. За семинар пришлось заплатить 50 долларов – огромная дыра в семейном бюджете Хайнлайнов, хорошо ещё, что семинар проходил в Лос-Анджелесе и не пришлось тратиться на поездку. Вот они на фото перед семинаром – Роберт и Леслин, молодые и полные энтузиазма. У них впереди ещё два с половиной года такой жизни, прежде чем всё закончится.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Коржибски произвёл на Боба неизгладимое впечатление, в его Общей семантике он увидел прикладной инструмент, который можно использовать как в частной жизни для личного потребления, так и в социальной инженерии масс. С этого момента семантика надолго поселилась в его текстах.

Мне кажется, Золотой век фантастики на самом деле был периодом неопределённости. Писатели-фантасты этого времени металась между гаджетами и чудесами, они тянулись к разным волшебным палочкам, миражам, возникшим в серой зоне между наукой и мистикой. Именуясь «научными фантастами», они увлекались общей семантикой, дианетикой, телегонией, биоэнергетикой, паранауками и иной рациональной эзотерикой. Возможно, причина заключалась в том, что всем им не хватало систематизированного образования, ведь «вышка» в США (по крайней мере, в те времена) была хаотическим набором случайных дисциплин в несбалансированной и несогласованной подаче, за редким исключением какого-нибудь КалТеха. Им недоставало глубины знаний, чтобы оперировать параметрами в естественнонаучном поле, как это сегодня делают Тед Чан, Грег Иган и другие научные фантасты. Поэтому они искали темы на стыках областей, в зонах неопределённости или вовсе за периферией науки. Неудивительно, что со временем они мигрировали в «социальную фантастику». Чорт, я что-то отвлёкся от темы.

Общая семантика подтолкнула Хайнлайна к мысли, что слова-символы, заключённые в правильную конструкцию, могут работать. Он поверил, что есть инструменты, способные давать предсказуемый результат. Не «Голос» Бене Гессерит, подавляющий волю, а нечто вроде вербального айкидо. Проще говоря, он верил в возможность НЛП – задолго до того, как само НЛП было разработано. Видимо, идеи Общей семантики Коржибски толкают всех адептов учения именно в этом направлении. Учитель вдохновенно говорил им о символике и познании истин, а они, слушая его, обдумывали, как бы им поработить остальное человечество. Тому не надо искать рептилоидов, у кого рептилоид за плечом… Чорт! Я опять отвлёкся.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Манипуляции сознанием населения США занимает важное место в повести. Главный её герой Джон Лайл прошёл нелёгкий путь от наивного лоялиста с промытыми мозгами до революционера и либертарианца. В этом ему помогла запретная любовь к невесте Пророка и долгое перевоспитание в среде подпольщиков. Любовь как первопричина личного бунта весьма правдоподобна – любовь по природе своей не признаёт никаких догм и социальных барьеров. С перевоспитанием ситуация несколько сложнее – и Хайнлайну пришлось заготовить для Джона Лайла несколько роялей в кустах: преступление, из-за которого он вынужден перейти на нелегальное положение, изоляция в окружении заговорщиков, и тот факт, что в числе революционеров оказываются его друзья и уважаемые им люди. Хайнлайн понимает, что данная комбинация уникальна и её рецепт не годится для массового применения. Но как превратить миллионы людей, которым поколениями промывали мозги, в сообщество свободно мыслящих людей? Полковник Новак, глава отдела психодинамики, прямо заявляет:

«Помните, братья мои, ни один народ никогда надолго не остаётся порабощённым, иначе как по собственной воле. Американский народ с колыбели был приучен умнейшими и скрупулёзными психотехниками верить в диктатуру, которая им управляет, и доверять ей. Со времени подавления наших древних гражданских свобод при жизни Первого Пророка только самые смелые и независимые умы освободились от табу и суеверий, которые были привиты их подсознанию. Если вы освободите людей без должной психологической подготовки, они будут подобны лошадям, выведенным из горящей конюшни, они просто будут стремиться вернуться на привычное место. Революция может быть быстрой и успешной, но за ней последует долгая и кровопролитная гражданская война».

«Мы можем захватить власть, но не можем её удержать» говорит Новак. Хайнлайн, по-видимому, тоже считает, что победа революции возможна только при радикальной трансформации сознания масс. Вариант гражданской войны и диктатуры новой власти даже не рассматривается. При таком романтическом подходе задача выглядит неразрешимой, поэтому в сюжете появляется бог из машины – этакий психотехнический гаджет, массовый гипноз, мгновенная промывка мозгов, раскрепощающая разум. Не уверен, что Хайнлайн был первооткрывателем, но идея «технологического индокринирования» мне попадалась только в послевоенных произведениях фантастов. (Например Фрэнсис Карсак в «Бегстве Земли» описывает облучение порабощённой планеты контр-гипнотическим оружием. Хотя, возможно, Боб тут ни при чём, и это был отклик писателей на реалии холодной войны с её массовой пропагандой.) В повести Хайнлайна Новак и Зеб составили грандиозный план восстановления свободомыслия населения.

«Они планировали не что иное, как массовую переориентацию под гипнозом. Метод был прост, как и всё гениальное. Они подготовили фильм, который представлял собой смесь истории, богословской критики, курса общей науки, философии… они планировали использовать его на испытуемых в состоянии лёгкого гипноза».

Метод не был стопроцентно эффективен:

«Обычно их техника срабатывала, и испытуемые становились семантически приспособлены к современной недогматической точке зрения, но если испытуемый был слишком стар ментально, если его мыслительные процессы были слишком тщательно канализированы, это могло разрушить его систему оценок, не давая новой взамен. Субъект мог выйти из гипноза с непреодолимым чувством незащищённости, которое часто перерастало в шизофрению, инволютивную меланхолию или другие психозы, включающие потерю коркового контроля и, как следствие, таламическую и субталамическую дисфункцию».

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Иными словами, эти башни ПБЗ вызывали головные боли не у свободомыслящей интеллигенции, а у всякого быдла её узколобых противников. Ну, примерно. Задача сильно осложнялась масштабами страны и численностью населения. Заговорщикам пришлось разработать целую программу осчастливливания своих сограждан:

«Пришлось обследовать более ста миллионов человек, чтобы выяснить, смогут ли они освоиться после быстрой переориентации, а затем повторно обследовать после лечения, чтобы убедиться, что они в достаточной степени приспособились. Пока человек не сдал второй экзамен, мы не могли позволить себе предоставить ему избирательное право как свободному гражданину демократического государства. Нам пришлось научить их думать самостоятельно, отвергать догмы, с подозрением относиться к авторитетам, терпеть разногласия и принимать собственные решения – подобные типы психических процессов, были почти неизвестны в Соединённых Штатах на протяжении многих поколений».

В итоге план Новака был утверждён, и населению Штатов в очередной раз промыли мозги – на этот раз с благими намерениями – и Вторая Американская Революция победила. Гражданское общество заключило Договор. Несогласных и неподдавшихся благотворному гипнотическому внушению отправили в ссылку в Ковентри. Но это уже совсем другая история.

Рассказ о том, как революционеры используют психотехнику, чтобы загнать освобождённое население в светлое будущее – наиболее скользкий момент всей повести. Хайнлайн пытался как-то смягчить неприятный осадок от него словами самого Новака в эпилоге повести:

«…у американского народа не так плохо с головой; просто у него есть склонность продавать своё первородное право за чечевичную похлёбку. Каждый ценит свою свободу, но при этом наивно уверен, что его бедный, недалёкий сосед нуждается в защите. Поэтому мы принимаем множество великолепных законов, призванных защитить моральное и духовное благополучие наших бедных слабых собратьев. Мы слишком поздно обнаруживаем, что, поступив так, мы отдали наши древние свободы бюрократии, которая начинает тиранить нас под видом спасения наших душ…
Теперь мы должны восстановить все старые гражданские свободы, а также стальную, герметичную новую гражданскую свободу, которая предотвратит превращение догматических понятий любого рода в закон».

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Я прошу прощения за объёмные цитаты, они из первого варианта повести и в финальной версии отсутствуют. Соответственно, на русский они никогда не переводились. Первый вариант повести был напечатан в 1940 году в журнале «Astounding». Позднее, уже в 1953 году Хайнлайн радикально переосмыслил роль «массового НЛП» в сюжете. Для второго издания он переписал сюжет повести, убрав из него применение революционерами таких средств как «массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках…» © ну, вы поняли. Вместо этого он устраивает на заседании Генштаба вооружённого восстания дискуссию о допустимости подобных методов и вводит персонажа, «похожего на сердитого Марка Твена», который произносит нечто вроде credo: «свободного человека не надо натаскивать». В результате Хайнлайн вычеркнул из сюжета повести не только Оружие Победы Второй Американской Революции, он ещё много чего оттуда повычёркивал (и ещё больше добавил). В финальном варианте вещь стала менее «палповой» и более «хайнлайновской». Но об этих переделках мы поговорим чуть позже. Главное – пятнадцать лет спустя Хайнлайн взорвал башни ПБЗ, которые сам же и построил, предоставив бывшему легионеру Маку и его хитромудрому другу Зефу расхлёбывать проблему раскрепощения сознания сограждан старым дедовским способом – «с помощью доброго слова и револьвера» ©.

06.«…Ради всего святого, не присылайте больше…»

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

На пересечении Седьмой авеню и Семнадцатой западной стрит, неподалёку от женской тюрьмы, располагался комплекс потрёпанных временем зданий, где ютились офисы компании «Street & Smith». В правой части фото конюшен «Бен Гурион» можно увидеть кусочек этого квартала.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Каждый божий день, начиная с 1937 года, Джон Вуд Кэмпбелл-младший, заходил в здание через боковое крыльцо, пробивал табель на контрольных часах, и шёл вглубь здания к допотопному подъёмнику. Он закрывал за собой дверцу, дёргал за верёвку и поднимался на третий этаж, в складское помещение. Сквозь пыльный лабиринт бумажных рулонов и стопок упакованной продукции он пробирался в дальний угол помещения. Там, в крошечной комнатке с двумя столами, был его кабинет, который он делил со своим бессменным секретарём, мисс Кей Таррант. В комнатушке едва помещался третий стул, предназначенный для посетителей. Этот стул (с доступного ему ракурса) видел множество гениев Золотого века. Кого тут только не было – Клиффорд Саймак, Айзек Азимов, Фредерик Пол, Хол Клемент… Но в 30-е годы Хайнлайн жил в Голливуде, что на Западном побережье США, а Нью-Йорк расположен на Восточном, так что между писателем и его редактором протянулась целая страна. Они долгое время обменивались письмами, прежде чем встретились вживую. Но все эти годы почтовая служба США работала как часы, и 4000 км не стали для них помехой. 16 августа Хайнлайн отправил в «Astounding» рукопись «Лозы и смоковницы», а 25 августа Кэмпбелл уже написал ответ. По-видимому, какое-то обсуждение сюжета состоялось ещё на этапе написания черновика, но эти письма не сохранились. Осталось только письмо Кэмпбелла, в котором он сообщал, что принимает рукопись к публикации, но:

25 августа 1939: Джон В. Кэмпбелл-мл. – Роберту Э. Хайнлайну

«…В ближайшее время вы должны получить наш чек на 310.00 $ за «…Виноградная лоза и Фиговое дерево…» («Если Это Будет Продолжаться…») – название нужно изменить, чтобы звучало поживей. Повесть действительно всем хороша и заслуживает нашей обычной 25%-ой премии за «необычайно хорошую историю». Это – изумительно хорошая вещь; присылайте такие же отличные истории столько, сколько сможете.
Но – ради всего святого! – не присылайте больше ничего на эту тему. И премия не поможет, потому, что эта вещица станет головной болью и «камешком в ботинке», в ней придётся всё аккуратно перефразировать и смещать акценты.
О, боги! Перечитайте ещё раз концовку повести в том виде, в котором вы её прислали (кстати, вы ведь не думаете, исходя из собственной логики материала, что мы могли бы всё это спокойно напечатать всё, как есть, правда?). Представьте, какую реакцию вызовет в нашей стране повесть в её нынешнем виде! Даже после значительного смещения акцентов, она, несомненно, породит очень жаркие обсуждения.
В своей заключительной части вы говорите, что религия - это догма, отвергающая логику и аргументы. Судя по всему, вы в этом твёрдо убеждены. Но, если так, то какую, по вашему мнению, реакцию эта история вызовет у религиозно настроенных читателей? Ваша логика замечательно последовательна и великолепна во всём. Это здорово. Мне это нравится. Но многим – совсем наоборот, думаю, вы это понимаете.
Всё это мне придётся переделать. Я буду вынужден убирать всякие классные моменты, от которых у людей может подгорать, столько сколько потребуется, чтобы устранить проблему. Вы только представьте, что начнётся, если мы пропустим в печать этот эпизод с исповедью! В качестве полезного дополнения к тайной полиции диктатора он, несомненно, чрезвычайно прекрасен; как вещь для печати в современном американском журнале – это динамит, туши свет!
Я получил истинное наслаждение от содержания и логики этой вещи. Вы можете, и, я уверен, часто будете получать эту 25%-ую премию за необычайно хороший материал. Меня очень интересуют рассказы и короткие повести. Эту вещь мы не можем отправить в печать пока не закончим «Серый Ленсмен» Э.Э.Смита, поэтому сейчас мне хотелось бы ещё чего-нибудь, чтобы заполнить промежутки…»

Этого письма в Голливуде очень ждали.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Нет, на самом деле это уже не Голливуд, да и годы сороковые, но ситуация та же самая: финансы поют романсы, и Боб с нетерпением ждёт ответа из издательства.

7 сентября 1939: Роберт Э. Хайнлайн – Джону В. Кэмпбеллу-мл.
«Дорогой Мистер Кэмпбелл.
Ваше письмо о том, что вы берёте ЛОЗУ И СМОКОВНИЦУ пришло сегодня, и вы даже не представляете, как оно обрадовало всю нашу семью. Мы переживали долгий период засухи — я уже начал думать, что редактора боятся притронуться к моим рукописям, словно это ядовитый плющ. Ни один другой редактор не проявил ни малейшего дружелюбия. Я даже захандрил. И тут — ваше письмо, оно пришло в день рождения моей жены, и стало идеальным подарком на день рождения.
Кстати, большая часть чека пойдёт на погашение ипотеки за наш Замок Нищебродов.
Я абсолютно согласен с вами по поводу вашей критики этой истории. Я знал, что она нарушает множество табу, и не думал, что ее вообще можно продать и опубликовать на каких-то условиях. К тому времени, как она была закончена, я был сыт ею по горло, но мы с миссис Хайнлайн решили всё же потратиться на почтовые расходы, и отправить её хотя бы в один адрес, в надежде, что её чтение доставит вам удовольствие, даже если её нельзя будет опубликовать.
В будущем я постараюсь избегать наиболее укоренившихся табу — по крайней мере, для коммерческих вещей…»

Хайнлайн действительно постарался какое-то время не пинать священных коров, а Кэмпбелл действительно присвоил повести категорию «Nova», которой обозначал произведения, отличающиеся новизной подачи, открывавшие новые горизонты научной фантастики. Обратите внимание: именно новизна подачи, а не свежесть идей. Кэмпбелл чрезвычайно высоко ценил умение Хайнлайна сформировать фон, не прибегая к экспозиции. Долгие годы это была «фирменная фишка» Грандмастера, и только в 60-е он начал сбиваться на обычные «лекции». Повесть «Если это будет продолжаться…» стала второй вещью, заслужившей категорию «Nova» (первую получил в декабре 1938 года рассказ «Вопрос формы» Горация Голда). Не все читатели «Astounding» были согласны с таким выбором. Объявив об учреждении «Nova», Кэмпбелл стал получать письма с альтернативными предложениями. Читатели спорили, называли своих кандидатов в эту категорию, а Джон публиковал эти письма, создавая иллюзию демократичности. Это была одна из завлекалочек журнала, которая продержалась пару сезонов, а потом исчезла. Присвоение повести Хайнлайна этой категории тоже критиковали, Боб отнюдь не был мгновенно вспыхнувшей новой звездой журнала «Astounding», как это иногда пытаются изобразить, лишь со временем критики и читатели признали, что повесть «Если это будет продолжаться…» действительно была вехой в развитии научной фантастики. До её публикации фантасты не решались затрагивать в своих произведениях вопросы веры. Им дозволялось пинать древние культы и языческих богов, но они вынуждены были держаться на безопасном удалении от современности. В 30-е годы публикация «Лозы и Смоковницы» была рискованной затеей. В январском анонсе Кэмпбелл вертелся ужом, подчёркивая, что речь в повести пойдёт о ложном культе, не имеющем никакого отношения к истинным христианским конфессиям. Не могу не вспомнить, как много лет спустя на другом краю планеты тем же самым пришлось заняться редактору советского журнала «Вокруг света» перед публикацией «Пасынков Вселенной». Термины были немного другими, но суть не изменилась: редакция старательно подстилала соломку.

Кэмпбелл решительно повычёркивал опасные места в рукописи, сократив её процентов на десять. Возможно, он кое-что туда добавил, например, упоминание Католического Легиона в рядах Сопротивления, чтобы угодить Кей Таррант, выполнявшей в их маленькой редакции функции цензора – Таррант была строгой католичкой. Кроме того, Джон добавил вводную, где вновь помянул «ложный культ». В конечном итоге риск себя оправдал, и табу с тем христианства и теократии было снято. Благодаря этому прецеденту со временем смогли пробиться в печать «Гимн Лейбовицу» Миллера и другие вещи. Но эта публикация не прошла совсем уж безболезненно для Джона. Свидетель вспоминает, как Кей Таррант, глядя в спину удаляющемуся Хайнлайну, выпустила колечко дыма и задумчиво произнесла:

– И всё же этот паренёк здорово нам тогда поднас…ал. Как я и думала.

А чек из «Astounding» действительно позволил Хайнлайнам залатать дыры в семейном бюджете и выплатить ипотеку за дом на Лукаут-Маунтин авеню 8777 на полгода вперёд. От этого дома сегодня остался только адрес. Но это всё же больше, чем ничего, если вспомнить что именно этому домику мы обязаны рождением писателя-фантаста Роберта Энсона Хайнлайна.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

07.Роберт и Роджерс

Иллюстрировать повесть выпало одному из ведущих художников «Astounding», Хьюберту Роджерсу. Эта была их первая совместная работа, раньше Хайнлайна в «Astounding» иллюстрировали Исип, Уэсс или Шнееман. Роджерс был на голову выше всех троих (кстати, это его фото Кэмпбелла в предыдущей главе). И именно Роджерс чаще всего работал с ведущими авторами Кэмпбелла – возможно, этот выбор отражал новый статус Хайнлайна в «Astounding». Повесть позиционировалась как главная изюминка февральского выпуска 1940 года, поэтому иллюстрация к ней была вынесена на обложку.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

1940 «Astounding Science Fiction», № 02. Художник Hubert Rogers

Слово «иллюстрация» в данном контексте звучит как-то несерьёзно. На самом деле это была настоящая картина размером примерно 50х70, написанная маслом на загрунтованном картоне. В отличие от шедевров фотошопа или продуктов нейросетей, это был материальный предмет, который можно подержать в руках или повесить на стену. В жизни Хайнлайна это была первая его цветная обложка, поэтому он пришёл от неё в полный восторг. Позднее он выклянчил у Кэмпбелла картину Роджерса, подержал её в руках и повесил на стену в своём доме.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

На фото кто-то из друзей писателя (возможно, сосед, а возможно и какая-то известная личность, но мне было лень выяснять подробности). Фото из 60-х, картина к этому времени пережила четыре переезда и, возможно, утратила рамочку и часть сентиментальных воспоминаний, но всё ещё в полной сохранности. ДВП + водоэмульсионка + щедрый слой лака сверху – вот нехитрый рецепт долговечности ваших шедевров, рекомендую. И не надо мне рассказывать, что облачное хранилище надёжнее. Подождём лет двадцать, тогда увидим.

Внутренние иллюстрация Роджерса к повести узнаваемо скучноваты:

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

1940 «Astounding Science Fiction», № 02. Художник Hubert Rogers.

Хьюберт явно на что-то намекает своей картинкой, во всяком случае, у Ангела Господня очень характерный шлем с рожками:

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

Правда, эмблема на лбу, треугольник с кружочком, отличается от рун Waffen-SS. Не похожа она и на привычные христианские символы – Кэмпбелл конечно же проинструктировал Роджерса на этот счёт. Эмблему хорошо видно на следующем рисунке – каббалисты встречают Лайла в подземельях Цитадели Пророка.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 2) Книги, Фантастика, Антиутопия, Биография, Роберт Хайнлайн, Писатели, Фантасты, Литературоведение, Теократия, Религия, Революция, Масоны, Длиннопост

1940 «Astounding Science Fiction», № 02. Художник Hubert Rogers.

Тут налицо некоторая хаотичность в униформе – кто в галифе, кто в ботфортах. Возможно, художник пытался подчеркнуть, что первая треть повести написана в стилистике «замки, камзолы и шпаги». В руках у Ангелов впрочем вполне футуристические вихревые ружья. Два круглых барабана, слева и справа, по-видимому, никакие не барабаны с патронами, а генераторы этих самых «вихрей». Роджерс был внимателен к гаджетам (положение обязывало) и старался не рисовать откровенно бессмысленных конструкций.

Капитаны и священники — о повести Роберта Хайнлайна «Если это будет продолжаться...» (часть 3)

Источник: https://swgold.livejournal.com/270807.html

Показать полностью 16

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

Елена Зархина вспоминает экранную эволюцию Эмили Блант, прошедшей мультижанровый путь от звезды чувственных мелодрам до зубодробительных боевиков.

Звезда мелодрам

1. «Мое лето любви» / My Summer of Love (2004)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

До старта кинокарьеры Блант дебютировала на театральных подмостках, где сразу задала своей карьере высокий стандарт. В 2001 году она сыграла в постановке «Королевская семья», где ее партнершей стала великая Джуди Денч. На ее фоне Блант не просто не затерялась, а исполнила роль достойно, за что была отмечена наградой в категории «Лучший новичок» от издания Evening Standard.

В 2004-м после череды проходных ролей в различных сериалах Блант снялась в своей первой большой экранной роли в тин-драме «Мое лето любви» будущего оскаровского лауреата Павла Павликовского. Это своеобразный роман взросления, рассказанный через встречу двух героинь: напускной интеллектуалки и манипуляторши Тамзин (Блант) и очаровавшейся ею Моны (Натали Пресс). Совместное лето навсегда меняет девушек, а эти роли принесли Блант и Пресс звание «Лучшая молодая актриса» по версии британского Би-би-си и американского Variety.

2. «Дьявол носит Prada» / The Devil Wears Prada (2006)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

Но настоящий прорыв в карьере Блант случился в 2006 году с выходом «Дьявол носит Prada» — экранизации одноименного романа Лорен Вайсбергер. История про сложное внутреннее устройство глянца в эпоху гламура оказалась настоящим хитом и накрепко проросла в массовую культуру. Настолько, что даже спустя почти 20 лет эффект от фильма продолжает настигать исполнительниц главных ролей Эмили Блант и Энн Хэтэуэй. В своем интервью для издания Variety актрисы признались, что поклонники до сих пор цитируют фразы их героинь, а итальянские гостиницы встречают подарками-пасхалками из фильма. Блант за роль вечно угрюмой и худеющей Эмили получила номинации на «Золотой глобус» и премию британской киноакадемии BAFTA.

Но главной наградой для нее стало то, как картина отразилась на ее личной жизни. Во-первых, ее экранный партнер Стэнли Туччи со временем стал ее зятем: актер женился во второй раз на сестре Блант. А во-вторых, в этой роли в саму актрису влюбится ее будущий муж, звезда сериала «Офис» Джон Красински. По словам актера, он посмотрел «Дьявол носит Prada» без малого 70 раз, любуясь актерской работой (и самой) Блант.

3. «Жизнь по Джейн Остин» / The Jane Austen Book Club (2007)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

В середине нулевых Блант работает на усиление своего романтического образа. Один за другим выходят «Жизнь по Джейн Остин» Робин Суикорд и «Молодая Виктория» Жан-Марка Валле. Первая картина — история про современность. Вторая — историческая проза. «Жизнь по Джейн Остин» рассказывает про участников лондонского книжного клуба, жизнь которых причудливым образом облагораживается благодаря любви к литературе. Это непритязательное, но нежное кино про то, что в мир хороших книг можно сбегать не только, когда тебе нестерпимо плохо, но и когда неописуемо хорошо.

4. «Молодая Виктория» / The Young Victoria (2008)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

«Молодая Виктория» — история о взрослении королевы Великобритании Виктории, а также о ее замужестве с саксонским принцем Альбертом Саксен-Кобург-Готским. Валле концентрируется не столько на политических главах в жизни правительницы, сколько на ее личной жизни: на опыте большой любви, замужестве и угрозе утраты любимого человека. Режиссер поет оду любви, воспевая в правителях не их титулы, а живые сердца. Эмили Блант за эту роль получила очередную номинацию на «Золотой глобус».

Звезда хоррора

5. «Человек-волк» / The Wolfman (2010)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

В 2010-м вышел «Человек-волк» Джо Джонстона — вольный ремейк одноименного классического фильма Джорджа Ваггнера 1941 года. События обеих картин разворачиваются в викторианской Англии. Главный герой Лоуренс (Бенисио Дель Торо) приезжает в Туманный Альбион из Америки ради поисков пропавшего брата. Местные делятся с ним слухами о том, что в предместье Лондона обитает страшное чудище, похищающее и убивающее людей. В ходе расследования Лоуренс и сам становится ключевым подозреваемым. Блант сыграла роль жены пропавшего брата, к которой был неравнодушен и Лоуренс. Общее горе сближает героев, но подводит все ближе к краю пропасти. «Человек-волк» получился немного неуклюжим, но не таким уж плохим фильмом, каким его принято считать.

6. «Призраки» / Wind Chill (2007)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

Интересно, как Эмили Блант вообще соприкасалась с жанром фильмов ужасов. В 2007-м она сыграла в треш-хорроре «Призраки». Это шаблонная история про молодых героев, отправившихся домой на зимние праздники и попавших не только в ледяной капкан, но и в лапы чистого зла. Картина провалилась в прокате и собрала разгромную критику. Казалось бы, этот опыт мог подостудить желание Блант сниматься в хоррорах, но актриса не сдавалась.

7. «Любопытство» / Curiosity (2009)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

В 2009-м вышел короткометражный инди-ужастик «Любопытство». Это черно-белая страшилка про супружескую пару, столкнувшуюся с паранормальными явлениями, которые испытывают на прочность не только их нервы, но и брак. Картина также собрала отрицательную критику, а со временем выяснилось, что с хоррорами у Блант сложится удачнее всего под чутким руководством ее мужа Джона Красински.

8. «Тихое место» / A Quiet Place (2018)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

«Тихое место» — один из самых успешных проектов в фильмографии Блант, с какой стороны ни посмотри. В первую очередь это тот самый хоррор в карьере Блант, у которого получилось и напугать, и рассказать внятную историю. Во вторую очередь это очень финансово успешная франшиза (а первая часть обзавелась продолжением, и уже на подходе третий фильм): в общей сложности первые два фильма заработали под $600 млн, а их производство обошлось меньше чем в $90 млн. В предстоящей, третьей части Блант уже не будет — ей на смену придут Лупита Нионго и Джозефф Куинн. Сменился и режиссер: Джон Красински остался продюсером, уступив свое кресло Майклу Сарноски.

Звезда драм

9. «Меняющие реальность» / The Adjustment Bureau (2011)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

Фильм Джорджа Нолфи можно назвать драмой с большой натяжкой — это все же фантастический триллер, но не без весомой доли драматизма. В основе сценария роман фантаста Филипа К. Дика «Команда корректировки» — большого любителя скрещивать разные миры и альтернативные реальности. По сюжету конгрессмен Дэвид Норрис (Мэтт Дэймон) узнает о тайном сговоре — будто мир развивается по запланированному сценарию, а за точностью воспроизводимых событий следит тайная корпорация корректировки, сотрудники которой выглядят как герои нуарных детективов. Но в стройном плане судьбы происходит сбой: Дэвид встречает балерину Элизу (Блант), в которую тут же влюбляется. Однако эти отношения не входят в заранее написанный план Бюро корректировок, и теперь влюбленные герои вынуждены бросить вызов почти что мировому заговору и отвоевать свое счастье у коварного фатума.

10. «Мэри Поппинс возвращается» / Mary Poppins Returns (2018)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

Не самая лучшая, но весьма удачная экранизация произведения писательницы Памелы Трэверс о няне-волшебнице Мэри Поппинс. В ней Эмили Блант и танцует, и поет, и учит доверенных ей детей семейства Бэнкс верить в чудо. Картина трижды окупилась в мировом прокате, а Национальный совет кинокритиков США и Американский институт кино включили ее в десятку лучших фильмов 2018 года.

11. «Англичанка» / The English (мини-сериал, 2022)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

В 2022-м почти незаметно вышел отличный сериал «Англичанка» Хьюго Блика, который затерялся на фоне более шумного и развлекательного «Круиза по джунглям» от Disney. События шоу разворачиваются в 1890 году на Диком Западе. Английская аристократка Корнелия (Блант) пытается отомстить человеку, которого считает виновным в смерти своего сына. Местные жители незваной гостье не очень рады. Однако Корнелия заступается за индейца из племени пауни по имени Илая (Чэск Спенсер). Отпущенный на свободу Илая в ответ спасает Корнелию, когда та тоже оказывается в беде. Так индеец и англичанка отправляются в совместное путешествие, преследуя разные цели: Илая хочет вернуть отнятую у него землю, Корнелия — найти виновного в смерти своего ребенка. Впереди у них сложный и захватывающий путь, усеянный человеческим горем. «Англичанка» — эталонный вестерн, в котором идеально сложились все составляющие. История о мести, долге и поиске родства в мире, населенном оголтелыми головорезами, находила точку опоры в том, как герои из разных миров обнаружили в себе больше сходства, нежели различий.

12. «Оппенгеймер» / Oppenheimer (2023)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

В 2023 году у Эмили Блант вышло два фильма: масштабный, изначально нацеленный на все призы мира «Оппенгеймер» Кристофера Нолана и более скромный в своих амбициях стриминговый «Продавцы боли» Дэвида Йейтса. Последний оказался опытом скорее разочаровывающим: история про алчных продавцов обезболивающих, заработавших миллионы на чужих страданиях, сильно поизносилась к 2023-му. Этот сюжет хорошо освоен коллегами Йейтса до него, и сказать что-то новое и важное постановщику просто не удалось.

То ли дело «Оппенгеймер». Magnum opus Нолана сразу целился высоко и планировался если не как проект всей жизни режиссера, то как минимум тот, который принесет ему долгожданный «Оскар» и закрепит в статусе живого классика. Собственно, так и произошло. Эмили Блант сыграла в картине супругу Роберта Оппенгеймера Кэтрин. Жизнь в тени великого ученого оказалась непроста: физика «крала» у нее не только наука, но и роман на стороне с Джин Тэтлок. За роль Кэтрин Оппенгеймер Блант получила первую в карьере номинацию на «Оскар». В итоге заветную золотую статуэтку она уступила Эмме Стоун, но начало положено.

Звезда боевиков

13. «Грань будущего» / Edge of Tomorrow (2014)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

Фантастический боевик Дага Лаймана по мотивам ранобэ Хироси Сакурадзаки не первый масштабный экшен-проект в фильмографии Блант. Несколькими годами ранее она снялась в «Петле времени» — еще одном запутанном проекте о прошлом, настоящем и будущем, затянутых в единый узел. Но если в «Петле» Блант досталась роль второго плана, то в «Грани будущего» ей было где разгуляться.

По сюжету в скором времени на Землю нападет опасная раса инопланетян. Противостоять им пытается майор Уильям Кейдж (Том Круз). В очередном сражении он погибает, но случается неожиданное: вместо лимба герой оказывается во временной петле. Снова и снова он переживает одно и то же сражение, в котором неизменно погибает. Но в перерыве между смертями он знакомится с сержантом Ритой Роуз Вратаски (Блант), которая, возможно, способна помочь ему выбраться из временной западни и сохранить жизнь в следующей схватке с инопланетянами.

Для этой роли актриса набрала впечатляющую физическую форму, но вложила в образ не только мышечную массу, но и всю душу. Ее Рита в железном экзоскелете продолжала оставаться человеком из крови и плоти, за судьбу которой переживаешь как за свою. Но главное открытие фильма в том, что Блант оказались очень к лицу боевики, в которых она максимально органична. Кстати, готовится продолжение «Грани будущего», Блант и Круз вновь вернутся к своим ролям, а снимет вторую часть снова Даг Лайман.

14. «Убийца» / Sicario (2015)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

Заряженная адреналином криминальная драма Дени Вильнева, в которой на экране снова встретились Бенисио Дель Торо и Эмили Блант. И вновь история вращалась вокруг хищников, только на этот раз обошлось без оборотней: герой Дель Торо лишь объяснял персонажу Блант, что они оказались «на земле волков», на которой выживет тот, чьи клыки и когти окажутся острее. Главные герои фильма — сотрудники ФБР из отдела по борьбе с наркотиками. Служба заносит их на границу между США и Мексикой, где заканчивается легитимная власть одной страны и начинается беззаконие наркокартелей.

Героиня Блант, Кейт Мэйсер, человек без страха и упрека, оказывается не готова к новым профессиональным вызовам. А сильнее всего ее тревожит фигура загадочного консультанта бюро — героя без имени и биографии, которого сыграл Дель Торо. Вместе с коллегами они бросаются в жерло криминальной мясорубки, из которой никто не вернется прежним.

Большой визионер Вильнев в этой картине работает аккуратно и скромными мазками. Режиссер отказывается романтизировать в рамках жанра историю о вечном противостоянии добра из зла, выясняя, чья пуля окажется быстрее. «Убийца» — выжженный палящим солнцем мир, напоминающий безжизненную пустошь. Здесь герои часто меняются ролями — протагонисты во многом похожи на злодеев, а границы морали максимально размыты. Но Вильнев настаивает: и на пепелище могут зазелениться поля.

15. «Каскадеры» / The Fall Guy (2024) и «Воображаемые друзья» / IF (2024)

15 ролей Эмили Блант — королева глянца, Мэри Поппинс, бесстрашная наемница и другие Фильмы, Голливуд, Эмили Блант, Актеры и актрисы, Подборка, Роли, Кинематограф, Длиннопост

Весной 2024 года у Эмили Блант сразу две премьеры: адреналиновые «Каскадеры» и плюшевые «Воображаемые друзья». Последний — новая режиссерская работа ее мужа Джона Красински, в которой актриса действует за кадром: озвучивает одну из вымышленных героинь. Это утешительное и доброе кино для всей семьи про героя, который заводит дружбу с воображаемыми друзьями, брошенными своими владельцами.

«Каскадеры» — проект совершенно иного толка. Снял фильм бывший каскадер Дэвид Литч («Быстрее пули») — человек, который знаком со всеми тонкостями ремесла не понаслышке. Герои Райана Гослинга и Эмили Блант — бывшие влюбленные, которые учатся забывать былые обиды и объединяют усилия во имя кино. Но до старта съемок им нужно разыскать пропавшего исполнителя главной роли будущего фильма.

Промокампания «Каскадеров» уже успела навести суеты. На красной дорожке допремьерных показов вместе с Гослингом и Блант красуются настоящие каскадеры, демонстрирующие запредельный уровень мастерства: их взрывают, бросают на канатах из стороны в сторону, а то они и вовсе без страховки прыгают с высоких балконов кинотеатров прямо на сцену. Райан Гослинг признался, что таким образом создатели фильма хотят привлечь внимание Американской киноакадемии к тому, что «Оскар» все еще обделяет своим вниманием каскадерский цех — сотрудников самой травмоопасной сферы кинопроизводства. Пока неясно, как фильм проявит себя в прокате (он вышел на экраны 5 мая) и достучится ли до сердец киноакадемиков, но, по первым отзывам критиков, Эмили Блант в жанре лихого боевика вновь на коне.

Источник: https://www.pravilamag.ru/entertainment/723621-koroleva-glya...

Показать полностью 15

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями

Народная память о Великой Отечественной не была бы столь глубокой, если бы мы не знали книг, фильмов, стихов и песен, оставленных прошедшими эту войну людьми.

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Булат Окуджава

Они стали поэтами, писателями, актерами, поделившимися с нами тем, чего не услышать в громе официальных славословий, не найти в учебнике по истории или газетной передовице: личным опытом, рассказом о «войне с самого близкого расстояния». Многим из них было по 18 лет, а некоторым и того меньше, когда они попали на фронт. 9 мая исполняется 100 лет со дня рождения одного из таких юных солдат – Булата Окуджавы, а 10 мая – 100 лет со дня рождения поэтессы Юлии Друниной. Их поколение подарило нам правду о войне, за которую, как оказалось, тоже надо было сражаться.

«Ты не маленький»

Не сказать, чтобы, вернувшись с фронта, все эти молодые люди тут же бросились писать о пережитом. Бурлила новая, мирная жизнь, полная надежд, а им было всего по 20 с небольшим – письменный стол подождет. К тому же многим потребовалось время, чтобы осознать себя писателем, поэтом, режиссером.

Впрочем, первые важные стихи и песни сочинялись прямо на фронте. Но мог ли советский официоз – да и вообще кто угодно, кроме воевавшего человека – выдержать такую пронзительную правду, как в стихотворении, написанном в 1944 году 19-летним танкистом Ионом Дегеном:

Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.

Деген, родом из Могилева-Подольского, что под Винницей, 16-летним школьником записался в истребительный батальон – так называли добровольческие отряды для ловли диверсантов в тылу. «Подростками мы постоянно пропадали на территории местного 21-го погранотряда. К 16 годам я уже мог стрелять из всех видов стрелкового оружия, включая пулемет ДП, хорошо ездил верхом, разбирался в гранатах», – вспоминал Деген.

Батальон был слишком близко к линии фронта, чтобы простаивать в тылу, и уже через несколько дней ребята попали в бой под Вапняркой. «Рядом погибали мои одноклассники. Для меня это было потрясением. Я с трудом сдерживал слезы, когда мы хоронили убитых товарищей. В начале августа наш взвод поджег гранатами и бутылками с КС [зажигательной жидкостью. – «Профиль»] два немецких танка», – говорил Деген. Командный состав таял, и скоро вчерашний школьник стал командиром взвода, из которого до мирного времени дожили лишь четыре человека; все стали инвалидами.

При выходе из окружения под Днепропетровском Дегена ранили. В госпитале поставили на ноги и демобилизовали: отважный комвзвода все еще был несовершеннолетним.

«Еще не настал час»

Но юношу было не удержать. Поработав недолго трактористом, в 1942 году он вернулся в строй, став разведчиком при 42-м отдельном дивизионе бронепоездов, воевавшем тогда на Кавказе, и после гибели командира Дегена «за грамотность» поставили руководить разведотрядом. Бои на Кавказе Деген вспоминал, как самые тяжелые. После очередного ранения (Иону наконец исполнилось 18) он смог поступить в танковое училище. Командир боевой машины, потом взвода, потом роты, Деген стал тем, кого называли танковыми асами: в бою он уничтожил больше полутора десятков немецких танков и самоходок, в том числе восемь «пантер». Несколько раз отважного танкиста собирались представить к званию Героя СССР, но в конце концов на запрос из военкомата в Киеве, где жил в то время ветеран, пришел ответ: «Поскольку И.Л. Деген и так уже награжден большим количеством наград, есть мнение не присваивать ему звание Героя».

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Константин Симонов

После войны и четырех ранений признанный инвалидом молодой человек поступил в мединститут, впоследствии став крупным хирургом-ортопедом: «Видя благородный подвиг врачей, спасающих жизни раненых солдат, я решил тоже стать доктором».

Стихи Дегена, такие же смелые и бескомпромиссные, как он сам, вызвали оторопь: Константин Симонов назвал процитированные выше «Валенки» клеветой и воспеванием мародерства. Партийные бонзы не желали волновать население рассказами о тяжести войны. В этом смысле показательны слова драматурга Александра Кеплера, сказанные в конце 1950-х во время обсуждения на «Мосфильме» сценария «Человек не сдается» Ивана Стаднюка о первых днях после нападения немцев. «Еще не настал час, чтоб можно было, не травмируя народ, показывать ему картину о самых страшных днях начального периода войны».

Повесть о пережитом в плену – «Это мы, Господи!» лейтенанта Константина Воробьева – в 1946 году оказалась несвоевременной. Дважды бежавший из плена, присоединившийся впоследствии к партизанам Воробьев получил возможность публиковаться лишь 10 лет спустя, а ту повесть напечатали через 40 лет после окончания войны.

Доставалось даже Александру Твардовскому – его ставшую всенародно любимой поэму «Василий Теркин», первые главы которой появились в 1942 году, журили за пессимизм и недостаточно четко прописанную «руководящую роль партии».

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Обложка первого издания поэмы Александра Твардовского «Василий Теркин. Книга про бойца»

Ветер с фронта

И все же к военным стихам советское руководство относилось снисходительнее, чем к прозе или кино. В 1948-м вышел первый сборник стихов Юлии Друниной «В солдатской шинели», за ним последовали другие: «Ветер с фронта», «Окопная звезда». Она писала о войне чаще, чем многие другие поэты-фронтовики. Ее первое военное стихотворение, сочиненное в 1943 году, стало одним из самых известных:

Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

«Мы пришли на фронт прямо из детства», – говорила Друнина. Ее история – еще один пример невероятного упорства, решимости и смелости.

Книжная девочка, дочь учителя истории, юная поэтесса-мечтательница, в 16 лет Юлия прибавила себе год возраста и записалась в добровольческую санитарную дружину. Летом 1941-го работала на строительстве оборонительных сооружений под Можайском, в хаосе во время авианалета потеряла свой отряд и примкнула к отряду пехотинцев. Попала с ними в окружение, две недели выбиралась, оказалась одной из немногих выживших.

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Поэтесса Юлия Друнина

Стремясь попасть на фронт, стала курсантом школы младших авиационных специалистов. Наконец в составе 218-й стрелковой дивизии очутилась на 2-м Белорусском фронте. Была ранена в шею осколком снаряда, застрявшим в нескольких миллиметрах от сонной артерии. Думая, что ранение легкое, продолжала помогать другим раненым, пока не потеряла сознание.

После госпиталя 19-летняя Друнина получила инвалидность, вернулась в Москву, но не усидела и снова отправилась на фронт, в 1038-й самоходный артиллерийский полк 3-го Прибалтийского фронта. В конце 1944 года ее тяжело контузило. Друнина была награждена орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».

Поколение юных фронтовиков, о котором идет речь, дало таких известных поэтов, как Эдуард Асадов (после ранения в голову он на всю жизнь ослеп), пулеметчик, а позже разведчик Давид Самойлов, командир десантного отделения Константин Ваншенкин, военные корреспонденты Юрий Левитанский и Семен Гудзенко. Последний прошел войну, но скончался молодым от последствий ранений.

А кто-то из молодых поэтов погиб в бою, поэтому известности большой, увы, не получил. Среди таких – Борис Костров, Павел Коган, Николай Майоров.

Слово лейтенанта

В годы оттепели заговорили о феномене лейтенантской прозы: одно за другим появлялись произведения о войне, написанные вчерашними юными солдатами и молодыми офицерами. Это были искренние, порой болезненные рассказы и повести о войне – так называемая окопная правда.

Одним из первопроходцев этого направления мог бы стать упомянутый выше Константин Воробьев, но его не печатали. А вот капитану гвардии Виктору Некрасову повезло больше: в 1947-м за опубликованную годом раньше повесть «В окопах Сталинграда» он получил Сталинскую премию. Книга была почти автобиографична и понравилась вождю, хотя автор и не пошел на уговоры чиновников вставить специальную главу об «отце народов».

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Казалось бы, за книгой Некрасова должны были последовать и другие честные и откровенные повести о войне, но ждать этого пришлось минимум 10 лет. Тому было несколько причин.

Во-первых, большинство авторов лейтенантской прозы были на полтора десятилетия моложе Некрасова. Им предстоял путь осознания себя литератором и совершенствования своего мастерства. Можно вспомнить пример писателя-ветерана из совсем другой страны – американца Курта Воннегута. Он возвращался с войны решительно настроенным как можно скорее написать книгу о пережитом, но обнаружил, что не в состоянии найти правильную интонацию и форму для нее. На эти поиски у него ушло целых 20 лет – «Бойня номер пять» появилась лишь в конце 1960-х.

У позднего расцвета лейтенантской прозы были и политические причины. Сталин хотел контролировать память о войне, как и все остальное. Слишком много жесткой правды оказалось бы на поверхности, если бы слово получили все участники сражений. Сталину это было не с руки, поскольку он начал вновь закручивать гайки в едва вкусившей свободы и надежд стране. Поток военных воспоминаний был остановлен, оставили только вычищенное и героически-монументальное. С 1948 года даже 9 мая стало в СССР обычным рабочим днем. Идеологически это объяснялось тем, что пришло время мирного строительства и трудовые ордена актуальнее боевых.

Конец тишины

И лишь с хрущевской оттепелью ситуация начала меняться: появились повести «Южнее правого удара» (1957) и «Пядь земли» (1959) Григория Бакланова, «Батальоны просят огня» (1957) Юрия Бондарева, «Журавлиный крик» (1961) Василя Быкова, «Убиты под Москвой» (1963) Константина Воробьева и другие произведения. Эти авторы были ровесниками, они родились в середине 1920-х.

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Не сказать, чтобы их встретили с распростертыми объятиями: партийные цензоры ежились от «нелицеприятного реализма» (выражение Василя Быкова) текстов, где подвиг был негромким, а боль и страх – неретушированными. Повесть Бакланова «Июль 1941 года» (1964), где рассказывалось о том, как сталинские чистки почти уничтожили офицерский корпус Красной армии, вызвала отторжение у официоза и много лет замалчивалась.

Однако нападавшие на писателей критики не могли не стушевываться перед их военной биографией. Юрий Бондарев – командир минометного расчета, дважды награжденный медалью «За отвагу» за уничтожение танка, пушек, огневых точек противника. Бакланов – командир огневого взвода, участвовавший во взятии Будапешта и Вены, раненный в бою в Запорожье. В конце войны – начальник разведки артиллерийского дивизиона.

Открытие окопной правды произвело на советских людей столь сильное впечатление, что на этот раз полностью закрутить гайки не получилось. Лейтенантскую прозу начали экранизировать. В 1964 году фронтовик Владимир Басов снял «Тишину» по одноименной повести Юрия Бондарева, в начале 1970-х вышел фильм «Горячий снег» по другой книге писателя. В 1972-м Станислав Ростоцкий экранизировал «А зори здесь тихие» Бориса Васильева.

Честное кино

Одним из первых оттепельных фильмов о войне стала «Баллада о солдате» (1959) Григория Чухрая. В отличие от большинства наших героев, к началу боевых действий он был довольно опытным младшим сержантом, поскольку ему было 20 и он уже полтора года служил в Красной армии.

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Режиссер Григорий Чухрай на съемках фильма «Чистое небо»

Радист по первой военной специальности, летом 1941-го Чухрай стал воздушным десантником. Воевал под Сталинградом, участвовал в операции «Днепровский десант», прошел всю Европу, был четырежды ранен. Помимо еще одного выдающегося военного фильма «Чистое небо» (1961) Чухрай оставил мемуары с говорящим названием «Моя война».

Большим событием своего времени стала картина «Живые и мертвые» (1964) по роману Константина Симонова, одна из первых попыток советского кинематографа показать военную жизнь во всей ее сложности. Главные роли в фильме сыграли актеры, знавшие о войне не понаслышке, – ушедший добровольцем в 17 лет Кирилл Лавров, командир взвода зенитчиков Анатолий Папанов, участвовавший в обороне Севастополя Лев Любецкий.

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Кирилл Лавров и Анатолий Папанов на съемках кинофильма «Живые и мертвые»

Многие известные актеры и режиссеры воевали: Юрий Никулин, Иннокентий Смоктуновский, Михаил Пуговкин, Владимир Басов, Леонид Гайдай, Владимир Этуш, Петр Тодоровский.

Смоктуновский, дважды кавалер медали «За отвагу», попал на фронт в 18 лет и вскоре заслужил репутацию везунчика – он оставался целым там, где другие погибали. Например, когда выполнял приказ доставить документы в штаб, находившийся на острове посреди Днепра. Идти надо было вброд, и этот маршрут простреливался немцами, которые уже убили двух посыльных. Погиб и товарищ Иннокентия, а он, ко всеобщему удивлению, даже не был ранен. Участвовал в битве на Курской дуге, в освобождении европейских городов. Несмотря на личное везение, Смоктуновский не романтизировал солдатскую жизнь и свое отношение к тому, что ему довелось пережить, красноречиво выразил в названии второй части своих мемуаров «Быть»: «Ненавижу войну».

Посмертно при жизни

«Война прошла как сюрреалистическое видение, и стройно рассказать о ней нельзя. Виктор Некрасов писал о позиционной войне; я застал войну наступательную, поэтому описать коллектив или отдельные характеры нет возможности: люди умирали быстрее, чем ты узнавал их имена. Не люблю этих воспоминаний, но и на моем счету 16 убитых фашистов при очистке ходов сообщения... Я не убивал ножом или штыком; граната, автомат. Бой лицом к лицу», – вспоминал скульптор Эрнст Неизвестный.

Приписав себе возраст, 17-летний Эрнст попал в 1942-м в 1-е Туркестанское пулеметное военное училище, откуда в следующем году младшим лейтенантом десантных войск отправился на 4-й Украинский фронт. Был командиром стрелкового взвода, участвовал в боях 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов, в штурме Будапешта. Незадолго до победы, в апреле 1945-го, был тяжело ранен, да так, что его сочли мертвым и наградили посмертно орденом Красного Знамени и медалью «За отвагу». Неизвестного спасло то, что санитары в госпитале, не церемонясь, бросили «покойника» на пол. От удара он застонал. Но документы уже ушли по инстанциям, и вскоре мать будущего скульптора получила похоронку. После того как «воскресшего» офицера поставили на ноги, он три года ходил на костылях, принимая морфий для утоления боли.

Как описывали Великую Отечественную фронтовики, ставшие поэтами и писателями 9 мая - День Победы, Писатели, Поэт, СССР, Советская литература, Проза, Великая Отечественная война, Длиннопост

Эрнст Неизвестный на площади Свободы в Риге

Будучи человеком невероятной силы воли и мощи (достаточно посмотреть на его скульптуры), Неизвестный сумел отучить себя и от морфинизма, и от костылей и прожить долгую – 91 год – и насыщенную жизнь художника мирового масштаба.

«Я не понимаю, как люди, пережившие войну, могут стройно о ней писать», – говорил Неизвестный. Вместо слов он изъяснялся своими скульптурами, в частности, серией «Война – это...», над которой работал в 1950-х.

Он считал, что война стала «исходным опытом, который заставил меня по-новому взглянуть на искусство, в том числе и на скульптуру». «В войне (в особенности для тех, кто в ней участвовал) была очевидна некоторая хотя и античеловеческая, но становящаяся частью людей и заставляющая их убивать друг друга сила. Война – это чужеродный элемент в живом, ведущий его к смерти», – объяснял художник.

Не желавший писать о пережитом, Неизвестный сам стал героем стихотворения. Отталкиваясь от истории с посмертным награждением при жизни, Андрей Вознесенский написал:

Лейтенант Неизвестный Эрнст.
На тысячи верст кругом
равнину утюжит смерть
огненным утюгом.

В атаку взвод не поднять,
но сверху в радиосеть:
«В атаку, – зовут – … твою мать!»
И Эрнст отвечает: «Есть».

Но взводик твой землю ест.
Он доблестно недвижим.
Лейтенант Неизвестный Эрнст
идет
наступать
один!

Подвиг школяров

Несколько самых известных в нашей стране военных песен сочинил Булат Окуджава. Среди них «А мы с тобой, брат, из пехоты (Бери шинель – пошли домой)» и «Нам нужна одна победа».

Как и многие его ровесники, 17-летний Булат рвался на фронт, но в военкомате он и такие же зеленые добровольцы услышали от капитана: «Чтобы я вас здесь больше не видел, ясно? Надо будет, сами вызовем. Всё. Бывайте здоровы, школяры». Последняя фраза потом превратилась в название самой известной фронтовой повести Окуджавы.

Из близких людей к началу войны рядом осталась только бабушка: отца, большого советского чиновника, и нескольких его братьев расстреляли в 1937-м, обвинив в троцкистском заговоре, мать через год отправили на 10 лет в Карлаг, тетку, жену грузинского поэта Тициана Табидзе, казнили в 1941-м. Юноша шел воевать не за Сталина, а за родину.

Дождавшись совершеннолетия, осенью 1942 года Булат оказался на Закавказском фронте, минометчиком в кавалерийском полку 5-го гвардейского Донского кавалерийского казачьего корпуса. В декабре был ранен под Моздоком, после госпиталя и до демобилизации в 1944-м служил сначала в 124-м стрелковом запасном полку в Батуми, а потом в 126-й гаубичной артиллерийской бригаде большой мощности Закавказского фронта, у границы с Ираном и Турцией.

Был на войне и соавтор Окуджавы композитор Исаак Шварц; вместе они написали такие известные песни, как «Ваше благородие госпожа Удача» из фильма «Белое солнце пустыни» или «Любовь и разлука» из картины «Нас венчали не в церкви». Молодой руководитель хора и оркестра, в 18 лет Шварц стал сапером, был ранен в 1942-м под Харьковом.

Голос из окопов

Свой военный опыт Окуджава описал в повести «Будь здоров, школяр», опубликованной в 1961 году в альманахе «Тарусские страницы» при большом содействии Константина Паустовского. Отдельной книгой повесть вышла только четверть века спустя.

Автор совсем не пытается представить себя бравым героем, наоборот, подчеркивает свою неуклюжесть и несоответствие армейским стандартам. Но сколько таких нескладных ребят отважно сражались в боях и отдали жизни за победу.

Как и многие фронтовики, Окуджава не воспевал и не приукрашивал войну. Он говорил:

«Я думаю, что прежде всего война была таким страшным, чудовищным событием в нашей жизни, что отзвук от нее идет, продолжает идти и распространяться на другие поколения, как круги по воде».

Конечно, личные свидетельства – самые трудные и неудобные, ведь они сильнее задевают душу, чем штампованная открытка или билборд с георгиевской ленточкой (а то и с немецким или американским танком, которые время от времени по неведению лепят в коллажи современные горе-дизайнеры). Они заставляют думать о том, что было, а не отмахиваться, маскируя этот жест под приветствие. Куда проще идти путем бравурных клише, созданных теми, кто никогда не нюхал пороха.

Голос этих личных свидетельств обычно звучит тише, его приглушают, заслоняют грохотом казенных фанфар. Но не будь его, кровь, пролитая на войне, давно бы воспринималась младшими поколениями лишь как краска на плакатах.

Источник: https://profile.ru/culture/kak-opisyvali-velikuju-otechestve...

Показать полностью 8

Как подготовить машину к долгой поездке

Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.

ЧИТАТЬ

Надежды маленький оркестрик — к 100-летию со дня рождения Булата Окуджавы

Булат Окуджава не блистал изысканным поэтическим мастерством и пел тихим голосом, но без его стихов и песен невозможно представить себе отечественную культуру.

Надежды маленький оркестрик — к 100-летию со дня рождения Булата Окуджавы Булат Окуджава, Поэт, Писатели, СССР, Бард, Видео, Видео ВК, Длиннопост

Он одним из первых в начале оттепели заговорил со сцены о достоинстве отдельно взятой человеческой личности, не желающей подчиняться диктату официозной пропаганды. Специально для «Горького» к 100-летию со дня рождения Булата Шалвовича о нем написал Алексей Деревянкин.

Булат Окуджава родился 9 мая 1924 года в семье партийных работников Шалвы Степановича Окуджавы и Ашхен Степановны Налбандян. Первые годы он жил то с мамой в Москве, в доме 43 по улице Арбат, то у родных в Тифлисе — пока в 1934-м не последовал переезд под Нижний Тагил, куда Окуджава-старший получил назначение парторгом строительства крупного вагоностроительного завода. В феврале 1937 года Шалва Степанович был снят с должности (к тому времени он возглавлял нижнетагильский горком) и арестован по надуманному обвинению в троцкизме и вредительстве. Ашхен Степановна, схватив Булата и его младшего брата Виктора, бросилась в Москву: поселились в той же арбатской квартире, оставаться на Урале мама сочла опасным.

Отец Окуджавы был расстрелян в августе 37-го; в 39-м была арестована и мама, которой предстояло провести в лагерях и ссылке в общей сложности 12 лет. Через год Булат переедет к родным в Тбилиси; на Арбат он больше не вернется. В общей сложности он прожил там не так уж долго — но достаточно для того, чтобы позже написать: «арбатство, растворенное в крови, неистребимо, как сама природа». Впоследствии Арбат был воспет Булатом Шалвовичем в десятках стихотворений, а в интервью он пояснял: «арбатство — это определение очень важного для меня качества. Это моя натура, моя психология, мое отношение к окружающим. Это воспитание и почва...» До конца жизни Арбат его детства — «рай, замаскированный под двор» — занимал в системе ценностей поэта высокое место. Помните, в «Каплях датского короля»: «солнце, май, Арбат, любовь — выше нет карьеры...» И хотя после возвращения в Москву поэт жил уже по другим адресам, он продолжал чувствовать связь с местом, где провел детство. Он протестовал против превращения Арбата в пешеходную улицу в начале 80-х, огорчался исчезновению дорогого ему духа старого Арбата:

Там те же тротуары, деревья и дворы,
но речи несердечны и холодны пиры.
Там так же полыхают густые краски зим,
но ходят оккупанты в мой зоомагазин.

Почти с самого начала Великой Отечественной войны Булат, которому еще не исполнилось и восемнадцати, настойчиво добивался отправки на фронт. Призыва он дождался только через год, в августе 42-го. К этому периоду относятся первые сохранившиеся его произведения, это несколько стихотворений, написанных между началом войны и отбытием на фронт. Вот для примера фрагмент одного из них — чем-то напоминающего сентиментальные романсы Вертинского, однако уступающего им по качеству:

Мне именно хочется жить. Ну когда вы такое видели,
Чтоб хотелось бы жить, и никак, ну никак не моглось.
Юность моя, почему тебя так обидели?
Почему это мне обидно и больно до слез.

Фронтовая биография Окуджавы получилась короткой: в конце 42-го он был ранен в ногу и после госпиталя на передовую уже не вернулся. Он состоял в запасном полку, проходил муштру в пехотном училище, пока наконец весной 44-го не был демобилизован по состоянию здоровья. Получилось, на фронте Окуджава провел всего два или три месяца. Но и этого хватило. «Я ранен ею на всю жизнь, и до сих пор еще часто вижу во сне погибших товарищей, пепелища домов, развороченную воронками землю... Я ненавижу войну...» — вспоминал он. Война и осмысление ее сущности оставались одной из главных тем творчества Окуджавы всю его жизнь.

В 44-м Окуджава поступил в Тбилисский политехнический институт на специальность «гидротехнические сооружения». Но, видимо, быстро осознал, что быть инженером — не его призвание. Он покинул институт и устроился в театр: сперва несколько месяцев служил рабочим сцены, затем — статистом. Однако и там не задержался, поняв, что профессия актера тоже не его (впрочем, много лет спустя Окуджава сыграет несколько эпизодических ролей в кино), и в 1945 году поступил на филфак Тбилисского университета. К этому же году относятся и первые публикации его стихов — в газете «Боец РККА» («Ленинское знамя»).

В 1950 году Булат защитил диплом по творчеству Маяковского и по распределению отправился работать учителем литературы в село Шáмордино Калужской области. Он продолжал писать, но до поры до времени в стол: связь с «Ленинским знаменем» он потерял, а из местных газет приходил отказ. Дело сдвинулось в 52-м, когда областная газета «Знамя» опубликовала стихотворение «Я строю». В первых стихах калужского периода бросается в глаза неумеренный пафос, который совершенно не свойственен тому Окуджаве, которого мы знаем. В одной из рецензий на его творчество, датированной 1968 годом, отмечалось: «о самом высоком он умеет говорить просторечиво, незатейливо, не повышая голоса». Но в 1952—1953-м он этого еще не умел. Приведу для примера завершающие строки «Моего поколения» (январь 53-го):

... мое поколение
ленинцами называет себя.

Ведь для него, боевого и чистого,
приближающего дальние дали,
высшее счастье —
быть коммунистами
такими, как Ленин,
такими, как Сталин.

Кстати, эти строки красноречиво характеризуют политические взгляды молодого Окуджавы: в те годы он еще искренне верил в идеалы коммунизма, полагая, что произошедшее с родителями — лишь трагическая ошибка. «Я был очень красным мальчиком», — позже признавался он.

В 1956 году в Калуге издали небольшой сборник стихов Окуджавы, без затей озаглавленный «Лирика». Позже поэт самокритично вспоминал: «И вышла наконец маленькая книжечка очень плохих стихов, потому что я писал — ну о чем я мог? — я писал стихи в газету к праздникам и ко всем временам года. Значит: весна — стихотворение, зима — стихотворение, по известным шаблонам». Булат Шалвович чрезмерно строг к себе: в основном его стихи 1945–1956 годов действительно нельзя назвать сильными (как вспоминал Юрий Левитанский, «в ту пору он еще не был никакой Окуджава»), но и в этом сборнике встречаются очень удачные вещи. Например:

... Вершатся свадьбы. Ярок их разлив.
Застольный говор и горяч, и сочен.
И виноградный сок, как кровь земли,
Кипит и стонет в темных недрах бочек.
Он в долгом одиночестве изныл,
Он рвется в шум, ему нельзя без света...
Нет, осень не печальнее весны,
И грусть ее — лишь выдумка поэтов.

В конце того же 56-го Окуджава переехал в Москву и после недолгой службы в газете «Комсомольская правда» поступил редактором в издательство «Молодая гвардия». После того как Булат обосновался в Москве, его словно подменили — он начал писать очень хорошо. Сам он вспоминал об этом так: «Пришли стихи. Я не утверждаю, что это были замечательные стихи, но это были уже мои стихи, за которыми стояла моя судьба, мой опыт». Говоря иначе, по выражению биографа Окуджавы Дмитрия Быкова [Признан властями РФ иноагентом], поэт «впустил в стихи свою жизнь».

Думается, в этом ему помогло участие в нескольких писательских совещаниях 1954–1956 годов (еще до переезда в столицу), где обсуждались стихи Окуджавы и других молодых поэтов; позже он так вспоминал о роли этой критики: «Прошла самонадеянность, я несколько раз крепко получил по носу и научился относиться к себе достаточно иронически, что немаловажно для литератора». Пошло на пользу и участие в работе литературного объединения «Магистраль», которое он посещал несколько лет после переезда в Москву. Сам Окуджава полагал, что «в то время это было самое сильное литобъединение Москвы». А другой участник студии, Владимир Леонович, зафиксировал лаконичный отзыв Окуджавы о руководителе студии, поэте Григории Левине: «Без Левина меня бы не было».

Быков предлагает еще одно любопытное объяснение взлета поэта, пусть и не бесспорное: «вероятнее же всего, что Окуджава принадлежит к особому типу поэтов...: ему для полноценного лирического высказывания необходимо то самое сознание своей правоты, с которым Мандельштам отождествлял поэзию как таковую. До 1956 года на жизни и чести Окуджавы лежало пятно — и писать настоящие стихи он не мог». Действительно, в феврале 56-го состоялся XX съезд КПСС, осудивший культ личности Сталина и репрессии, и в том же году были реабилитированы родители Окуджавы (а самого Булата приняли в КПСС). Государство, казалось, исправляло «перегибы» и возвращалось к ленинским принципам, которые тогда казалась незыблемыми.

С начала 60-х Окуджава пишет прозу: первой увидела свет повесть «Будь здоров, школяр», опубликованная в 1961 году в альманахе «Тарусские страницы». Сюжет ее прост: она представляет собой набор рассказанных от первого лица отдельных зарисовок из фронтовой жизни молодого бойца, недавно попавшего на передовую. Пожалуй, здесь автору не нужно было даже почти ничего придумывать: достаточно было максимально честно вспомнить то, что он ощущал двадцать лет назад, — а вспомнив, подобрать точные слова, чтобы передать растерянность, непонимание и беспомощность рядового солдатика, попавшего в круговерть военной неразберихи и не желающего умирать. Окуджава сделал это блестяще: как поясняет Быков, «вдруг появляется текст, в котором героическое отсутствует полностью, а слабость, страх, тоска по дому заполняют все художественное пространство!»

Это понравилось не всем: едва выйдя из печати, «Тарусские страницы» попали под сильный огонь критики. Досталось и другим авторам сборника, но «Школяр» стал одной из главных мишеней. В одной из рецензий, емко сформулировавшей официальные установки того времени, отмечалось: «повесть невероятно мелка, в ней нет и намека на смысл и идеи справедливой войны». А Окуджава как раз писал не про смысл, а про бессмысленность и абсурд взаимного истребления человека человеком. Война стала одной из главных тем и его поэтического творчества. Как и «Школяр», военные стихи Окуджавы проникнуты мотивами уныния («руки на затворе, голова в тоске»), безнадежности и обреченности:

Не верь войне, мальчишка,
не верь: она грустна.
Она грустна, мальчишка,
как сапоги, тесна.

Твои лихие кони
не смогут ничего:
Ты весь — как на ладони,
все пули — в одного.

Окуджава не только не писал парадных стихов о войне, но и прямым текстом предостерегал читателя: «Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет».

В 1960 году Окуджава взялся за то, чего раньше не делал никто из его коллег: он стал петь свои песни со сцены под аккомпанемент собственного сочинения. Авторская песня тогда уже существовала, но еще не вышла на большую сцену, ограничиваясь форматом квартирников, посиделок у костра, клубов и конкурсов студенческой песни... Новый жанр производил большое впечатление. Андрей Вознесенский вспоминал: «У нас появился новый поэт, который не читает, а поет свои стихи. Стихи обычные, музыка непрофессиональная, поет посредственно, все вместе гениально». Окуджава собирал переполненные залы, куда правдами и неправдами пытались просочиться толпы тех, кому не досталось билетов (на один из своих концертов он и сам с трудом смог пройти — контролеры отказывались пропускать: мол, сегодня уже пять Окуджав прошло). Популярность его зашкаливала: Борис Слуцкий вспоминал, как он шел однажды мимо студенческого общежития и с подоконников трех разных комнат одновременно звучали три разные песни Окуджавы.

В чем же причина этого? Процитирую объяснение Александра Городницкого: «Именно благодаря „камерным“ произведениям Булата Окуджавы впервые после долгих лет маршевых и лирических песен казарменного „социализма“ в песенной (и не в песенной) поэзии появился „отдельно взятый“ человек, личность, „московский муравей“, заявивший о себе, единственное и неповторимое „я“».

Однако и новый жанр, и репертуар Окуджавы не всем пришлись по душе. Булат Шалвович вспоминал: «Мне говорили: „Ну, как вам не стыдно?! Коммунист — с гитарой, на эстраду выходите...“» А один из первых его концертов — в московском Доме Кино — завершился скандалом, только успев начаться. Во время исполнения «Песенки о солдатских сапогах» в зале раздался свист и выкрики «Осторожно: пошлость!»: так называлась документальная короткометражка Элема Климова (тогда еще студента ВГИК), которую показали как раз перед концертом. Булат замолчал, взял гитару и ушел со сцены.

И ладно бы слушатели — в конце концов, поэзия Окуджавы действительно не всем близка и понятна. Но и в прессе порой выходила критика, которая даже по тем временам смотрелась омерзительно. Чего стоит хотя бы рецензия, опубликованная в ноябре 61-го: «О какой-либо требовательности поэта к самому себе говорить не представляется возможным. Былинный повтор, звон стиха „крепких“ символистов, сюсюканье салонных поэтов, рубленый ритм раннего футуризма, тоска кабацкая, приемы фольклора — здесь перемешалось все подряд. Добавьте к этому добрую толику любви, портянок и пшенной каши, диковинных „нутряных“ ассоциаций, метания туда и обратно, „правды-матки“ — и рецепт стихов готов».

Надо сказать, публиковались и благожелательные рецензии — но их было меньше. Настороженно относились к творчеству Окуджавы (и не его одного) и партийные и комсомольские чиновники. Власти предержащие то приоткрывали Окуджаве кислород, то снова закручивали гайки. Отчасти он был сам «виноват» в этом: не принадлежа к числу явных диссидентов (по его собственному воспоминанию, «большинство из нас не было революционерами, не собиралось коммунистический режим уничтожать. Я, например, даже подумать не мог, что это возможно. Задача была очеловечить его»), Окуджава с начала 60-х относился к советской власти чем дальше, тем сдержаннее, да и вообще был неудобной фигурой: он вел себя независимо, подписывал письма в поддержку тех, чьи фамилии вызывали у власти аллергию: в 1966 году — Синявского и Даниэля, в 1967 — Солженицына... В начале 70-х Окуджаву на какое-то время почти перестали печатать и чуть не исключили из партии за отказ публично отмежеваться от публикации его произведений зарубежными антисоветскими издательствами.

А он продолжал писать — «не стараясь угодить». Окуджава любил обращаться в своих стихах к, казалось бы, сказочным сюжетам (кстати, часто тоже эксплуатирующим военную тему): там и бумажные и оловянные солдатики, и король, берущий в качестве трофея мешок пряников, и кузнечики, сочиняющие стихи... Конечно, не следует воспринимать его творчество как детскую сказку (впрочем, опыт работы в этом жанре Окуджава тоже получил: в 1974 году он напополам с Юрием Энтиным написал прекрасные стихи к фильму Леонида Нечаева «Приключения Буратино»): подобно тому, как хорошая научная фантастика, несмотря на формальную невозможность происходящего в ней, на деле предлагает задуматься о вполне реальных проблемах (используя фантастичность в качестве занимательных декораций), так и сказочные построения Окуджавы — лишь антураж для серьезной беседы с читателем. К слову сказать, эти декорации отлично подходили для разговора на излюбленные темы Окуджавы: о добре и милосердии, о гуманизме и справедливости — и, конечно же, о любви...

Еще одной важной для Булата Шалвовича темой стала память о трагической судьбе родителей — и связанное с этим осмысление недавней истории страны и, по Ханне Арендт, банальности зла. Первое стихотворение об этом («О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой») опубликовано в 1962 году, но написано, возможно, раньше — в 57-м или 58-м, то есть как раз когда поэт «впустил жизнь» в свое творчество. Стихов на эту тему у Окуджавы не так много, но они заметны. Процитирую отрывок из «Письма к маме»:

... Следователь юный машет кулаком.
Ему так привычно звать тебя врагом.
За свою работу рад он попотеть...
Или ему тоже в камере сидеть?
В голове убогой — трехэтажный мат...
Прости его, мама: он не виноват,
он себе на душу греха не берет —
он не за себя ведь — он за весь народ.

Семья Окуджавы была далеко не одинока в своей участи: масштаб сталинских репрессий ныне хорошо известен. Так что в каком-то смысле был прав писатель и журналист Сергей Кузнецов, который говорил: «Никакой биографии у Окуджавы нет... Биография Окуджавы — это биография его поколения».

Булат Шалвович любил обращаться в своих стихах и к более давней истории нашей страны, особенно — XIX веку. Героями его стихов становились Павел I, Грибоедов, Лермонтов, декабристы, но чаще других — Пушкин, которому посвящено больше десятка стихотворений. В стихах Окуджавы можно обнаружить немало аллюзий на пушкинские строки и явных парафразов классика. «В сорок лет я почувствовал Пушкина и стал перечитывать его другими глазами. Как стихи моего близкого, хорошо знакомого, как стихи дорогого мне человека, чья трагедия аукнулась во мне очень сильно», — вспоминал Окуджава. Это личное отношение отразилось в его стихах:

Былое нельзя воротить, и печалиться не о чем,
у каждой эпохи свои подрастают леса...
А все-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем
поужинать в «Яр» заскочить хоть на четверть часа.

О поэзии Булата Шалвовича можно говорить долго: вместить все в одну статью невозможно. Отмечу лишь еще одно — особую лаконичность поэтического творчества Окуджавы: порой всего нескольких слов ему хватало, чтобы максимально точно выразить то, что нелегко объяснить и в целой книге. Вспомните, например, начало песни «Бери шинель, пошли домой», где он обходится двумя строками, излагая философию рядового солдата войны:

А мы с тобой, брат, из пехоты,
А летом лучше, чем зимой.

К середине 60-х относятся две интересные работы Окуджавы для кино: вместе с Петром Тодоровским он пишет сценарий картины «Верность», а двумя годами позже с Владимиром Мотылем — фильма «Женя, Женечка и „катюша“». Ну а песни на стихи Окуджавы прозвучали в без малого полусотне фильмов. Как правило, музыку в таких случаях сочиняли профессиональные композиторы (особенно много Булат Шалвович работал с Исааком Шварцем); но, например, песня «Нам нужна одна победа» звучит в фильме «Белорусский вокзал» именно под музыку Окуджавы: Альфред Шнитке, высоко оценивший авторскую мелодию, лишь сделал профессиональную оркестровку.

С конца 60-х Окуджава обращается к жанру исторической литературы (кстати, героев своих повестей и романов он неизменно помещает все в тот же XIX век), а позже, уже в 80-е, возвращается к автобиографической прозе: быть может, самая известная его вещь в этом жанре, не считая «Школяра», — это небольшой рассказ «Девушка моей мечты», описывающий возвращение мамы из лагеря и написанный вскоре после ее смерти. Юнна Мориц называла его лучшим из всего сочиненного Окуджавой.

Перестройку Окуджава, к тому моменту давно уже разочаровавшийся в советской власти («я, рожденный в империи страха... я, рожденный в империи крови», — тайно признавался он еще в конце 70-х), принял с оптимизмом, хотя и сдержанным: он был мудрым человеком и «умел не обольщаться даже в юные года». «Открылась небольшая щель, — впрочем, ее размера никто не знает, — и надо сделать каждому все, что возможно. Не преувеличивая возможности, но и не преуменьшая их», — говорил он в марте 87-го. Год спустя Окуджава написал:

Еще в литавры рано бить,
И незачем, и все же
Мне стало интересно жить.
Желаю вам того же.

В те годы Окуджава начал принимать активное участие в политической жизни страны. Но уже с конца 80-х, когда многие еще сохраняли восторженные надежды на будущее, он начал понимать, чем происходящее скорее всего закончится. В 1991 году он написал:

Ребята, нас вновь обманули,
опять не туда завели.
Мы только всей грудью вздохнули,
да выдохнуть вновь не смогли.

Мы только всей грудью вздохнули
и по сердцу выбрали путь,
и спины едва разогнули,
да надо их снова согнуть.

Тогда же, разговаривая с Владимиром Мотылем, Окуджава обронил:

«— Боюсь, ничего у нас не получится.

— С чем?

— С демократией... да и вообще».

Время подтвердило его правоту: то, что было сочинено в советские годы «на злобу дня», сегодня порой смотрится так, словно написано только что. Взять хотя бы фрагмент из стихотворения конца 50-х:

Встанет, встанет над землей радуга.
Будет мир тишиною богат,
Но еще многих всяких дураков радует
Бравое пенье солдат.

Со второй половины 80-х Окуджава много ездит за границу: всюду его встречают очень тепло. В поездке по Франции он заболел гриппом, перешедшим в воспаление легких, от которого и скончался в военном госпитале в Кламаре 12 июня 1997 года. Позднее творчество Окуджавы смотрелось довольно мрачно, чему были объективные причины: возраст, здоровье, социальные, экономические и политические реалии 90-х... Вот довольно характерные для последних лет его жизни строки:

... Покосился мой храм на крови,
впрочем, так же, как прочие стройки.
Новогодняя ель — на помойке.
Ни надежд, ни судьбы, ни любви...

Однако незадолго до того он написал — употребив в последней строке то же самое слово, которое вообще использовал очень часто:

... Но, простодушный и несмелый,
прекрасный, как благая весть,
идущий следом ангел белый
прошепчет, что надежда есть.

Спасибо за надежду, Булат Шалвович.

Источник: https://gorky.media/context/nadezhdy-malenkij-orkestrik/

Показать полностью 7
Отличная работа, все прочитано!